Читаем Мягкая мощь. Как я спорил с Бжезинским и Киссинджером полностью

Наиболее важным, пожалуй, является попытка создать такие многосторонние институты, которые сохраняли бы как можно больше пространства для функционирования внутренних демократических процессов. Реальная политическая задача состоит в том, чтобы сделать мир безопасным для процветания различных типов национальных экономик. Ответ на этот вопрос включает в себя многосторонние процедуры, скромные барьеры и правила игры, позволяющие странам вновь вводить ограничения, если отказ от них ставит под угрозу законные национальные цели. Здесь показательна ВТО. Несмотря на то, что процедуры разрешения споров в ВТО затрагивают внутренний суверенитет, как уже говорилось выше, страна может отреагировать на внутренние демократические процессы и отклонить решение, если она готова выплатить тщательно ограниченную компенсацию торговым партнерам, пострадавшим от ее действий. А если страна все же нарушает свои торговые соглашения, процедура ограничивает спираль ответных мер, которая так разрушительно действовала на мировую экономику в 1930-е годы. В определенном смысле эта процедура подобна предохранителю в электрической системе дома — лучше, чтобы предохранитель перегорел, чем дом сгорел. Опасность, однако, заключается в том, что наши правительства будут легализовывать, а не вести переговоры по слишком многим торговым спорам, и в конечном итоге перегрузить институт, который, вопреки доводам протестующих, оставляет место для внутренних демократических процессов.

Кроме того, улучшение подотчетности может начаться внутри демократических стран. Если американский народ считает, что экологические стандарты не учитываются должным образом на встречах ВТО в Женеве, мы можем оказать давление на наше правительство, чтобы включить в состав делегаций представителей EPA. Конгресс может проводить слушания до или после заседаний, а законодатели могут сами стать членами национальных делегаций в различных организациях.

Кроме того, американцы должны понимать, что демократическая подотчетность может быть весьма опосредованной. Даже в хорошо функционирующих демократических государствах подотчетность обеспечивается множеством способов, а не только голосованием. Например, в США Верховный суд и Федеральная резервная система реагируют на выборы лишь опосредованно, через длинную цепочку делегирования полномочий. Профессиональные нормы и стандарты также помогают обеспечить подотчетность судей и банкиров. Сотрудники МВФ и Всемирного банка подотчетны исполнительным директорам, которые подотчетны правительствам. В принципе, нет никаких оснований считать, что косвенная подотчетность несовместима с демократией или что к международным институтам должны предъявляться более высокие требования, чем к национальным.

Повышение прозрачности, т. е. сокращение секретности процедур, необходимо для того, чтобы международные институты были подотчетны. Помимо голосования, люди в демократических странах общаются и обсуждают проблемы с помощью различных средств — от писем и опросов до акций протеста. Группы интересов и свободная пресса играют важную роль в обеспечении прозрачности нашей внутренней демократической политики. Мы называем прессу важнейшей четвертой ветвью власти, и эту роль пресса и НПО могут играть и на международном уровне. НПО являются самоизбранными, а не демократически избранными, но они могут играть позитивную роль в повышении прозрачности. Они заслуживают права голоса, но не права голоса. Для того чтобы они могли выполнять эту роль, им необходимо предоставлять информацию и вовлекать их в диалог с институтами. В некоторых случаях, таких как судебные процедуры или рыночные интервенции, нереально предоставить информацию заранее, но впоследствии можно предоставлять отчеты и обоснования решений для комментариев и критики, как это делают ФРС и Верховный суд в нашей внутренней политике.

Частный сектор также может внести свой вклад в обеспечение подотчетности. Частные ассоциации и кодексы, подобные тем, что были созданы международной химической промышленностью после взрыва завода компании Union Car- bide в индийском городе Бхопал в 1984 г., могут предотвратить гонку стандартов на дно. Практика «называния и порицания» помогла потребителям привлечь к ответственности транснациональные компании в сфере производства игрушек и одежды, о чем свидетельствуют компании Mattel и Nike. И хотя люди имеют неравные голоса на рынках, после азиатского финансового кризиса подотчетность через рынки, возможно, привела к большему повышению прозрачности коррумпированных правительств, чем любые официальные соглашения. Открытые рынки могут помочь уменьшить недемократическую власть местных монополий и уменьшить власть закостеневших и невосприимчивых государственных бюрократий, особенно в странах, где парламенты слабы. Более того, усилия вендоров по повышению прозрачности и правовой предсказуемости могут иметь благотворное побочное влияние на политические институты.

Перейти на страницу:

Похожие книги

The Black Swan: The Impact of the Highly Improbable
The Black Swan: The Impact of the Highly Improbable

A BLACK SWAN is a highly improbable event with three principal characteristics: It is unpredictable; it carries a massive impact; and, after the fact, we concoct an explanation that makes it appear less random, and more predictable, than it was. The astonishing success of Google was a black swan; so was 9/11. For Nassim Nicholas Taleb, black swans underlie almost everything about our world, from the rise of religions to events in our own personal lives.Why do we not acknowledge the phenomenon of black swans until after they occur? Part of the answer, according to Taleb, is that humans are hardwired to learn specifics when they should be focused on generalities. We concentrate on things we already know and time and time again fail to take into consideration what we don't know. We are, therefore, unable to truly estimate opportunities, too vulnerable to the impulse to simplify, narrate, and categorize, and not open enough to rewarding those who can imagine the "impossible."For years, Taleb has studied how we fool ourselves into thinking we know more than we actually do. We restrict our thinking to the irrelevant and inconsequential, while large events continue to surprise us and shape our world. Now, in this revelatory book, Taleb explains everything we know about what we don't know. He offers surprisingly simple tricks for dealing with black swans and benefiting from them.Elegant, startling, and universal in its applications, The Black Swan will change the way you look at the world. Taleb is a vastly entertaining writer, with wit, irreverence, and unusual stories to tell. He has a polymathic command of subjects ranging from cognitive science to business to probability theory. The Black Swan is a landmark book—itself a black swan.Nassim Nicholas Taleb has devoted his life to immersing himself in problems of luck, uncertainty, probability, and knowledge. Part literary essayist, part empiricist, part no-nonsense mathematical trader, he is currently taking a break by serving as the Dean's Professor in the Sciences of Uncertainty at the University of Massachusetts at Amherst. His last book, the bestseller Fooled by Randomness, has been published in twenty languages, Taleb lives mostly in New York.

Nassim Nicholas Taleb

Документальная литература / Культурология / История