Мягкая ткань. Книга 1. Батист

Вообще взаимоотношения женского пола с русской революцией – вопрос малоизученный и, прямо скажем, чрезвычайно интересный для исследователя. Считается, ну или считалось раньше, по умолчанию, что его можно рассматривать только в контексте каких-то отдельных судеб, а именно судеб тех дам, которые сами пошли в революцию или были женами пламенных революционеров. Этих дам можно пересчитать по пальцам, и все они были, безусловно, очень сильными, экстравагантными особами (Спиридонова, Коллонтай, Арманд, Землячка и пр.), притом всегда либо с избытком сексуального начала, либо с почти полным его отсутствием, но в любом случае назвать их обычными женщинами язык не поворачивается. Они неправильно, по тогдашним меркам, одевались, неправильно себя вели в обществе и уж совсем неправильно выражали свои мысли.

Между тем именно обычные женщины, самые рядовые, нормальные девушки, девицы, барышни решили судьбу русского революционного движения на всех его стадиях: и в смутную эпоху царизма, и в бурные романтические дни революции 1905 года, и в сверкающем феврале-марте 1917-го. Их обдуманный, страстный, доходящий в своей силе до полного неприличия интерес к мужчинам-революционерам и определил в конечном итоге грядущую победу Октября.

Эсеры, эсдеки, большевики и меньшевики, анархисты, подпольщики, бомбисты, комиссары, наркомы, заведующие отделами… Все они пользовались сокрушительным, неизменным успехом у дам.

И чем меньше все эти товарищи, постепенно облачавшиеся в кожаные тужурки, за неимением приличных костюмов, и обраставшие бородами, за неимением парикмахера, чем меньше они обращали внимания на подобную ерунду – не стригли ногти, например, за неимением ножниц, – тем больше благороднейших, воспитанных, иногда даже чопорных, прекрасно и со вкусом одетых, образованных, происходивших из состоятельных и очень уважаемых семей, блистательно сложенных и сияющих красотой девиц, дам и замужних женщин отдавали им свое нежное сердце. Ну и не только сердце, конечно.

Поэтому, конечно же, революция была обречена на успех, а Россия в XX веке – на чудовищные социальные эксперименты. Винить в этом больше некого. Ни рабочий класс, ни трудовое крестьянство, ни гнилая интеллигенция, ни жадная буржуазия, ни отвратительные царские сатрапы, ни даже хитрая германская разведка вместе с Генштабом тут вообще ни при чем.

Устоять перед таким напором со стороны дам было невозможно. И никто, собственно, не устоял. Они все хотели спать только с революционерами.

Варя Белоцерковская отнюдь не была исключением из этого печального правила. Когда Ян, неся в руках штаны и ботинки, вошел к ней в комнату, она расхохоталась, а потом сказала:

– Слушай. Только внимательно. Стой там, где стоишь, – и слушай.

– Хорошо, – сказал Ян и застыл как вкопанный, не спуская глаз с Вари – розовой от смущения, в тонкой кружевной сорочке.

Сорочка оказалась все-таки очень хорошо видна, несмотря на то, что пуховое цветастое одеяло было поднято чуть ли не выше подбородка.

– У меня есть одно условие. Слышишь?

– Слышу.

– Ты должен рассказать мне все о своей боевой организации.

…Потом Ян не раз попадал в неожиданные ситуации. Но такой у него, конечно, не было никогда.

– Хорошо, Варя. Хотя это трудно для меня. Ты же понимаешь. От этого зависит жизнь многих людей.

– Ты убивал жандармов? – спросила Варя, и пальцы сжали одеяло еще сильнее, даже побелели от напряжения.

– Нет, – честно ответил Ян. – Никогда.

– Ну хорошо, – задумалась Варя. – А вы уже вышли из подполья или еще нет?

– Еще нет, – сказал Ян. – Еще не время. Хотя скоро уже выйдем. Наверное, – и сделал несмелый шаг вперед.

– Стой! – закричала Варя горячим нежным шепотом. – Подожди! Подожди. Я понимаю, у тебя замерзли ноги. Хочешь, я тебе дам носки?

– Не надо, – попросил Ян. – Просто спрашивай скорее то, о чем ты хотела спросить.

– Да… – растерялась Варя. – Сейчас.

Казалось, она перебирает в уме все самое важное и отбрасывает второстепенное.

– Скажи, а сколько вас?

– Это так важно? – удивился Ян.

– Нет, но просто я слышала, что должно быть ровно пять.

– Нет, – сказал Ян, – нас одиннадцать, – и торопливо добавил: – Фамилии я назвать не могу.

– Что ты! Что ты! Конечно! – замахала она руками.

Одеяло упало на колени. Вся красота открылась. Чудные, маленькие, такие круглые…

Ян онемел.

– Вот что я хотела спросить! – вдруг опять зашептала она. – У вас есть какая-то клятва? Самая главная. Когда ты вступал в организацию, ты произносил клятву? Или это… было как-то не так?

– Ну… – задумался Ян. – Сначала тебя берут на первое задание. Клятва потом.

– А какое у тебя было задание? Расскажешь?

– Это немного опасно. Но если ты не проболтаешься…

– Нет! Нет! Нет!

– А можно, я продолжу в каком-то более удобном положении?

– Не обманешь?

Он покачал головой. Немного грустно покачал – ну как ты могла такое подумать?

Она подвинулась и откинула край одеяла.

Закрыв глаза, Ян сделал первый шаг.

– Рассказывай! – засмеялась она, сжав его горло несильно, но властно. – Иначе я тебя задушу…