Мята. Кот, который полюбил книги

– Какой хороший кот, охотник, поймал мышку-воровку, которая хотела стащить угощение, да? Ах, ты, маленький добытчик. – Она вытащила за торчащий хвост из моего рта мышь и отпустив ее, отвязав от своей коляски поводок, повела меня в сторону лавки с хотдогами от которой пахло вкусным ароматом сосисок, держа на коленях вместо меня книгу.

– Раз ты у нас приличный кот, то мыши на обед не самое приличное блюдо, а вот хотдоги – самый быстрый перекус, пусть и не полезный, зато весьма сытный. – сказала она, подмигнув мне.

Я так и не смог расшифровать значение этого символа.

«Как же я ненавижу эти книги. Зачем вообще только люди держат их у себя дома?» – я тронул ее лапой, пытаясь скинуть с ног и занять ее место, ибо на коленях Лиззи было удобно; ее ноги были мягкие, ехать, а ещё я устал самостоятельно идти, но эта книга не сдвинулась с места. Даже не подумала шелохнуться!

Я грозно рыкнул, а затем растаял от рук Лиззи, которая указательным пальчиком почесала меня за подбородок. Она снова применила свою магию рук (я был не против), а затем соблазнила меня сосиской в булочках хлеба, пытаясь влюбить в себя, чтобы я забыл про родину и остался жить с ней.

По-крайней мере, я так думал.

«Как же это вкусно!» – Я приподнял языком хлеб и откусывал его вместе с сосиской пока они не остыли, забыв про книгу.

Напрочь.

Но мне не удалось доесть последний кусочек хлеба, поскольку Лиззи, уже съев свою порцию этого вкусного, чертовски, лакомства, поехала вперёд и утащила меня с собой. Я пытался схватить его лапами, но он был горячий. Зато, я успел лишь жалобно мяукнуть, а далее, протянувшись по асфальту, врезавшись в столб, встав на четыре лапы, когда она остановилась, чтобы попить воды, которую достала из своей сумки, и подождать меня, висевшей уже на ручках коляски, подошел к ней.

– Снова пришел он… – Я услышал в ее голосе грусть, тоскливую грусть с нотками терпкого переживания. Проследив за взглядом у входа в эту книжную ловушку, которую Лиззи называла своим домом и местом работы, я увидел пса породы бульдог. Отвратительная порода. У них слюни идут изо рта и один вид на них вызывает отторжение. Но я джентльмен, поэтому по своему воспитанию не мог позволить себе пренебрежитнльное отношение даже ко псу этой прроды.

Лиззи проехала во внутрь ловушки, я зашёл следом за ней, а бульдог следом за мной. Его слюна капнула мне на лапу и стряхнув ее, я отодвинулся на шаг в сторону от него.

Я же кот. Любая вода мне противна, но я пользуюсь ею, да, потому, что я джентльмен.

Я переступаю через свои принципы и рушу стереотипы о кошках. Мяу.

– Прости, я нервничаю. – сказал пёс.

– По тебе заметно. – Заметив, я взглянул на мужчину, что осматривал помещение с важным видом, пренебрежительно, называя его «лачугой», то проверяя полки (которые Гарри починил за время нашего отсутствия) с книгами на пыль, то проверяя нет ли в доме вредителей. Одни были – муравьи, правда он их не заметил, ибо они незаметно тащили еду с кухни. Настоящие профессионалы своего дела. Но это не столь важно, как само присутствие этого наглеца, чей вид не нравился не только мне, но и Гарри с Лиззи.

Я рычал и скалил зубы на него, когда он пытался меня погладить, чуть не укусил, но он тут же обернул свою руку с испуганным видом.

От него смердело зловонием коварства, жадности и желанием достичь поставленных целей, несмотря ни на что. Таких людей принято в мире людей называть «акулы бизнеса». Он был этой самой акулой, при чем самой мерзкой, а ещё я снюхал в его запахе духи миссис Кюри.

Они точно были заодно, в сговоре, но в каком мне пока что не было понятным. Да и бульдог не дал никакой ценной информации, только слюни свои и распускал.

– Это мой хозяин – Ричард Фондюберт, он приехал сюда, чтобы заключить сделку: деньги хозяевам в обмен на помещение. На прошлой неделе он уже таким способом заполучил магазин игрушек и теперь там магазин мехов. – сказал бульдог. – Я, кстати, – Эдди, но хозяин часто зовёт меня «псина».

– Псина, заткнись, я же просил тебя ждать на улице, разве так сложно запомнить команду «сидеть»? – воскликнул он, впав в ярость от лая моего нового знакомого.

Людям не был понятен наш язык и они слышали только звуки, что мы издавали. До чего же вы, глупые, создания. – Мисс, Клауд, не могли бы вы, подписать договор купли-продажи и продать мне эту «лачугу»? Ваш бизнес же все равно угасает, книги нынче не в моде, у всех есть гаджеты и вы впустую тратите свое время! – Лиззи отстегнула поводок от ошейника, чему я обрадовался. Я прыгнул на кресло и вильнув хвостом, посмотрел на Лиззи. Аргумент этого человека был сильным, но Лиззи по непонятной ни ему, ни мне причине, отказалась:

– Сэр Фондюберт, не могли бы вы покинуть мою книжную лавку, если не собираетесь ничего покупать, видите ли, скоро двенадцать утра и сюда приедут пенсионеры из пансионата. – Он поправил шляпу, хмыкнув. Недовольно посмотрев на нее, издав рык, он позвал своего пса:

– Тупая псина ко мне!

Эдди, встав на четыре лапы, посмотрев на меня, произнес: