Мятеж

— Я знаю. Я посчитал. Если капсулу повторно зарядить, она сможет покинуть кокон своим ходом, уйти в прыжок, вам удастся добраться до Воина или Финнеана. Решайте сами.

Значит, вот каков был план. Что ж, разумно, если, конечно, этот чудик сумеет пережить ещё один прыжок.

— Кто вы… кто вы такие?

— Я же сказал, я посланник Гнезда…

Тут Цзинь Цзиюнь решил сам сдвинуть диалог с мёртвой точки.

— Мы хотим помочь. Есть важная информация об этом месте и о спасителях. Её нужно срочно доставить Воину и контр-адмиралу Финнеану.

— Воин… мне нужен Воин.

Вот упорный. Или безумный. Или и то, и другое.

— Ладно, тогда нам срочно надо уходить в сторону Ворот Танно. Илиа Фейи, когда капсула будет заряжена?

— Она уже заряжена. Параметры прыжка введены.

Как удобно. Надо поторопиться, не надо раздумывать, время тик-так.

— Если ты мне чего-то недоговариваешь, птица…

— Я договариваю. Вам нужно лететь. Ему нужны нормальные врачи, а тебе просто лучше здесь не быть, когда начнутся вопросы. У Симаха Нуари не осталось никакого терпения. За столько-то бесплодно потраченных сезонов.

«Вам нужно»… погоди.

— Ты решил остаться здесь?

— Не я решил. Вас кто-то должен прикрыть. Тонкий манёвр, кокон на время скроет вас от внимания соорн-инфарха.

— А ты?

— За меня не беспокойся.

Цзинь Цзиюнь посмотрел на спасителя, потом на апатичного незнакомца.

Да тьма бы с вами обоими.

— Ладно, загружай нас. Ты уверен, что справишься?

— Я ни в чём больше не уверен. И вам не советую.

Погрузка на шлюпку не заняла много времени — из четырёх биокапсул три остались не использованы, потому просто нужно было принять нужную позу и дождаться зелёных индикаторов.

— Так куда летим, к Воину или Финнеану?

— Мне нужен Воин.

— Вот ведь…

Ладно, уговорил, Цзинь Цзиюню в общем было всё равно.

— Человек Цзинь Цзиюнь, постарайся найти обоих, мне очень важно, чтобы ты рассказал Воину и Финнеану, как всё было.

На этом связь угасла — они благополучно отделились от «Лебедя» и вокруг опять воцарилась кромешная тьма.

Незнакомец, кажется, вновь уснул, но сам Цзинь Цзиюнь решил дождаться развязки. Как и предсказывал Илиа Фейи, спустя некоторое время кокон рассеялся и вокруг вновь зажглись звёзды, сразу со всех сторон, словно и не витало тут где-то невидимое чудище в оболочке из сгустившейся тьмы. Чёрный лебедь, вестник несчастий.

Сработало автоматическое позиционирование, генератор послушно начал прожиг на прыжок. И тут прямо по курсу что-то сверкнуло.

Цзинь Цзиюнь даже не успел испугаться, как вновь воцарилась тьма. Так вот что ты задумал, Илиа Фейи, старый ты кур. У твоего соорн-инфарха, кажется, хватило решимости прекратить утечку столь радикальным способом — открыть огонь по спасательной шлюпке. Но кокон вокруг «Лебедя» сработал идеальным щитом. А просчитанный заранее прыжок теперь будет активирован автоматически, на голом энтузиазме форсированного генератора.

Что ж, спаситель, ты в очередной раз спас Цзинь Цзиюня, прощай, может, ещё когда и свидимся.

Не сказать, что их недолгое знакомство было таким уж приятным, но эта птица действительно беспокоилась о людской расе, и это стоило ценить.

На этом его мысли оборвались, вмороженные в криогенную фугу.

Шлюпка благополучно покинула субсвет.

Томлин бушевал.

Раскаты его голоса перекатывались по отсекам «Эпиметея» подобно волнам какого-то чудовищного космического прибоя, резонируя друг на друге, бродя по дальним закоулкам бесплотными тенями и возвращаясь обратно уханьем сирены.

Томлин бушевал так, что тряслись переборки, а случайно подвернувшиеся его взгляду смертнички невольно втягивали лысые головы в плечи и предпочитали свалить по-хорошему.

И только двое никак не желали реагировать на это затяжное словоизвержение.

Доктор Ламарк глядел куда-то поверх головы майора, словно прикидывая, насколько ещё у того хватит сил тянуть из себя жилы, а астрогатор Ковальский хоть и не поднимал глаз от палубы, но явно больше потешался всем этим фонтанированием, нежели опасался за какие-нибудь последствия содеянного.

Томлин был готов поспорить на ящик самого дрянного портового самогона во всей галактике, что этот шкет усмехается себе под нос, ничуть не устрашённый гневом майора. Да и с чего бы, он Томлину не подчинялся даже формально.

Тогда майор заткнул факел и вернулся к конструктиву: