Мятеж

— Ковальский, вы же не какой-нибудь шпак из подворотни, хоть и дурацкой мозголомной астростанции — а командир, как вам пришло в голову принимать участие в этом балагане?

Астрогатор повёл плечами.

— Майор, как вы заметили, это моя астростанция, и я продолжаю за неё отвечать. Вот в рамках этой парадигмы и предпочитаю действовать. А вот что вы тут делаете?

Томлин для порядка ещё буркнул себе под нос что-то про «пиджаков суконных», но это уже было так, остаточное явление. Он уже успокоился.

— Остерман, доклад.

— Они взяли курс на фокус, двигаются плотной группой, все три катера. Готовы отловить по вашей команде, майор.

— Сколько у меня запас на принятие решения?

— Навалом. Мин-четыре-две-мин..

Томлин театрально всплеснул руками.

— Вот что вы прикажете с вами всеми делать?

И тут голос подал доктор Ламарк:

— Как я и предупреждал, на том, самом первом катере никого не оказалось.

— «Никого» или никого, доктор? — с выражением уточнил майор.

— Совсем никого.

— И к чему это ты?

— К тому, что нас вот уже несколько часов успешно водят за нос. И получают от этого преизрядное удовольствие.

Майор оскалил свои два ряда отчётливо искусственных акульих зубов и слегка рыкнул, изображая какого-то только одному ему ведомого хищника. Остальные кротко ждали, пока он прекратит представление.

Ладно, тьма с вами.

— И что же ты предлагаешь, доктор, отпустить их?

— Честно говоря, я не думаю, что моё мнение тебя сильно подвинет в смысле разумности выбранной стратегии.

— Понятно, ещё один стратег на камбузе. А вы, астрогатор, хоть вы понимаете, что туда не следует вот так соваться?

— У меня своё мнение на этот счёт. Если я что и усвоил за предыдущие месяцы, так это тот факт, что эти двое способны сами разобраться, что им следует, а что нет.

— А эта троица дайверов? Они тоже, это, способны? Вы же вроде не поладили, откуда вдруг такая страсть заводить дружбу с неприятными типами вроде Дайса с Тайреном? Эй Джи хороший аналитик, но и у него характер не ангельский. Я же их всех знаю, как облупленных. Так как же вы спелись, не расскажете?

Ковальский деланно поводил носком лакированного ботинка по стерильной палубе.

— Майор, вы знаете, у меня могут быть свои представления о лояльности.

— Ах, да, ведь это не они увели у вас драгоценный «Эпиметей», а я, такой-сякой!

Томлин досадливо махнул рукой и развернул перед собой максимально детализированную модель фокуса.

Перед ним заколыхалось что-то выпуклое, пузырящееся, словно дышащее.

— Впрочем, зачем они туда попёрлись, я догадываюсь. Приказ Финнеана, болезненное любопытство и девять жизней в запасе, как у хвоста кометы. Доктор, не пояснишь, что мы тут наблюдаем?

— Охотно, майор, это больше всего похоже на четырёхмерную проекцию шестимерной бутылки Клейна.

— То есть из этой дряни нет выхода, а ещё она каким-то делом завелась здесь, будто не покидая трёпаный дип, так?

Ламарк вздохнул, разведя руками.

— Можно признать, твоя гипотеза не лишена изящества, но она, увы, базируется исключительно на нумерологическом совпадении. Это ни разу не дип. К тому же, топологическое пространство не совсем шестимерно…

Томлин поднял обе руки ладонями вверх, как бы сдаваясь.

— Это очень мило, но попробуй в следующий раз просто сказать «да». Можно даже без «сорр» в конце. Ладно, если твои мозголомы хоть на что-то годны, они уже должны были дать какие-нибудь прогнозы по части поведения этой штуки. Что это вообще такое?

Ламарк повернулся к Ковальскому и сделал жест ладонью, словно приглашая того на сцену.

— Астрогатор, мне нужно подтвердить одну гипотезу, взгляните на объект, вам он ничего не напоминает?

Ковальский тут же умело изобразил мыслительный процесс. Научспецы это очень ловко делают.

— Напоминает. Конвекционную ячейку. Только не трёхмерную, а больше. Вот это тут — явно шестигранные гиперцилиндры[186].

И показал пальцем.

— Только один момент. Мы как будто смотрим на них изнутри, а не снаружи.

Ламарк с довольным видом показал Ковальскому большой палец.

— Именно. Майор, если ты опасаешься, что эта штука часом рванёт, разнеся нас, эту галактику или всю видимую вселенную разом, то твои опасения беспочвенны.

Томлин с театральным драматизмом закряхтел.

— Судя по нашему моделированию, штука эта если и является замком, то оберегает она не нас от того, что внутри, а скорее наоборот, защищает некую границу от энергетического каскада с нашей стороны.

Так, погодите, не смешите, я вас мигом проучу. Когда мозголомы начинают так изъясняться, значит и сами ничегошеньки не понимают. Так, будем танцевать от сопла.

— Но здесь вокруг же ничего нет.

Ламарк и Ковальский переглянулись с привычным видом «тупой вояка».

— «Здесь», как ты выразился, есть тёмная энергия, как и в любом месте нашей с вами Вселенной.

— А по ту сторону, выходит, её нет?

— Это пока наиболее вероятная из гипотез, исходя из топологии того, что мы наблюдаем.

— Но насколько я помню курс физики, даже внутри дипа тёмная энергия никуда не девается, там тоже идёт своё расширение пространства-времени.