Мятеж броненосца «Князь Потемкин-Таврический»

«Это был решительный и страшный момент, — признается в своих мемуарах Матюшенко. —Дело шло о жизни и смерти либо командующих офицеров, либо команды (?) Если бы офицеры остались в живых, они могли бы повернуть все дело в свою пользу, восстание за народную свободу было бы проиграно, и команда попала бы под расстрел». Под словом «команда» вдохновитель мятежа в данном случае подразумевает себя и своих сторонников.

* * *

…Ив это время неожиданно для всех раздается выстрел. Как выяснилось позднее, это кочегар Никишкин, заполучив винтовку, решил пальнуть ради озорства из нее по чайкам на баке. Вслед за этим выстрелом раздался выстрел со стороны мятежников. Стоявший рядом с прапорщиком Алексеевым лейтенант Неупокоев упал на палубу. Стоявшие рядом бросились врассыпную. Кто в точности стрелял в Неупокоева, так и осталось неизвестным. Матюшенко позднее всеми силами будет доказывать, что в Неупокоева стрелял Вакуленчук: «Товарищ Вакуленнчук побежал за Неупокоевым и почти на бегу выстрелил в него; тот упал с простреленной головой за адмиральский полубронированный люк».

Если по версии Матюшенко Вакуленчука смертельно ранил Гиляровский, то, по другим показаниям, в него стрелял сам Матюшенко. Но зачем тогда Матюшенко врать? Какая ему разница, сколько он убил офицеров, одним больше, одним меньше, зачем озвучивать версию, что первым начал бойню не он, а Вакуленчук?

Логика в версии Матюшенко есть, и версия эта железная. Как увидим дальше, у него для этого были свои серьезные причины. Да и не мог Вакуленчук стрелять в Неупокоева, т.к. в этот момент, по свидетельству всех других очевидцев, он общался со старшим офицером за кормовой башей главного калибра

Затем прозвучало еще несколько выстрелов в толпу. Еще несколько человек были убиты и ранены. Позднее эти выстрелы пытались свалить на офицеров корабля. Однако фамилии стрелявших офицеров почему-то никогда никем не называются. Но зачем же было Голикову и офицерам стрелять в матросов, которые откликнулись на призыв командира? По всей видимости, несколько провокационных выстрелов в толпу произвели сторонники Матюшенко, захватившие к этому времени винтовки у матросов караула. Выстрелы и падающие товарищи произвели на команду жуткое впечатление, и вся матросская масса сразу же бросилась врассыпную в нижние помещения.

Вскоре наверху остались в основном подручные Матюшенко и офицеры, после чего и началась расправа над последними. В это время со спардека также раздались ружейные выстрелы. Это подручные Матюшенко прицельными выстрелами убили лейтенанта Неупокоева и часового у кормового флага Мятеж начался! Находившиеся на шканцах матросы в панике бросились к люку адмиральского помещения, куда спустился командир Голиков.

Любопытные показания оставил кочегарный квартирмейстер Евтихий Рубан, показав, что в начале мятежа спросил кочегара Валобуева, зачем ему оружие, на что тот ответил, что оружие раздается по приказу судовой комиссии «надежной команде с тем, что если кто будет сопротивляться комиссии, то чтобы убить его».

О какой судовой комиссии рассказывает Е. Рубан, совершенно непонятно, ведь известная судовая комиссия «Потемкина» была создана лишь после захвата власти на корабле, а здесь речь идет о комиссии, которая готовила мятеж и им руководила Заметим, что больше об этой таинственной комиссии никто никогда больше не проговаривался. Наличие данной руководящей структуры у мятежников разом отметает все утверждения о стихийности событий на «Потемкине». И такое свидетельство не единично.

Из показания помощника кока Самочкина следует, что в начале мятежа на камбуз зашел помощник кока Рыженков с винтовкой, который сказал, что «винтовку ему дали и приказали стрелять, но он не стрелял, а только ходил с винтовкой».

По юту метались сотни людей, пытаясь найти спасение от выстрелов, которые раздавались все чаще и чаще. При этом матюшенковцы кричали «Убит! Убит!», чем еще больше увеличивали панику. По воспоминаниям поручика Назарова матросы бросались в командирский люк, так что образовали пробку, через которую невозможно было пробиться. Другая часть матросов метнулась к флагштоку. Оказавшийся в этой толпе мичман Макаров был ее напором сброшен за борт.

Вместе с остальными поддавшись всеобщей панике, разбежался и караул. Мятежники между тем вырвались на верхнюю палубу, причем весьма организованно — сразу из двух дверей батарейной палубы, с криком: «Бей тех, у кого нет винтовки!» Это значило, что они были готовы убивать не только офицеров, но и не поддержавших их матросов. Первыми выбежали на шканцы с оружием комендор Иван Задорожный, минный машинист Тихон Мартьянов, матросы Александр Заулошнов, Сергей Гузь и Федор Гуцаев.

Есть сведения, что по людям в воде в азарте стреляли даже из 47-мм пушки. Правда, совершенно непонятно, откуда у орудия оказались патроны.