Мятеж главкома Сорокина. Правда и вымыслы

Однако для начала 3-й Линейный полк получил задачу переместиться на Кубань, в место своего формирования, в г. Майкоп. В Эрзеруме казаки спешно сдавали полковое имущество, сани, дуги, неисправные хозяйственные двуколки и т. д., а в период с 12 по 16 апреля сотни полка стали прибывать в Саракамыш для погрузки в эшелоны. 26-го апреля 1917 г. приказом по армии и флоту командир полка войсковой старшина Кучеров в связи с тяжелым заболеванием был отчислен в распоряжение Кубанского Войскового атамана. Вместо него командиром полка стал полковник 3-го Полтавского полка Штригель. Его помощником был назначен войсковой старшина Толмачев, а на должность помощника командира полка по строевой части прибыл войсковой старшина Люлька. Конечно, все они хотели как можно быстрее заработать авторитет у подчиненных, прежде всего офицеров. Вскоре штаб полка стал ходатайствовать перед штабом дивизии о присвоении новых воинских званий офицерам, проявившим героизм в боях на Кавказском фронте. Так И.Л.Сорокин стал подъесаулом.

Из Саракамыша сотни полка по железной дороге были отправлены на Кубань и к 1 мая сосредоточились в Майкопе. Сотня Сорокина двигалась последней. Казаки, перенесшие большие тяготы и лишения на войне, стремились домой. Как раз вовсю шла посевная страда, мужских рук не хватало, и командование полка по настоянию полкового комитета максимально возможному количеству нижних чинов давало краткосрочные отпуска. К тем, кто не мог побывать дома, на выходные дни приезжали жены и родители.

Это вносило приятное разнообразие в казарменную и лагерную жизнь казаков. Целыми таборами располагались они в отдалении, расстилали на свежей траве холсты и повсти (коврики из грубообработанной шерсти. — Н.Г.), натягивали над ними полог от солнца и пировали привезенной из станиц снедью, выпивали, ходили в гости к соседям, кумовьям, сватам или просто друзьям. Несмотря на некоторые перемены, произошедшие во взаимоотношениях рядовьых казаков и офицеров на фронте, с прибытием на родину все вернулось в обычное русло. Офицеров почтительно приглашали отведать «что Бог послал». К Сорокину тоже приезжали жена — Лидия Дмитриевна с детьми, сыном Леонидом и дочкой Леночкой. Управлял подводой отец — Лука Илларионович. Это была последняя встреча Ивана Лукича со своей семьей в полном составе. Вскоре после отъезда дочь Сорокина погибла. По неосторожности она опрокинула на себя самовар с кипящей водой и умерла от ожогов.

К некоторым родственники приезжали по железной дороге, и тогда казаки просили командование разрешения проводить их обратно до поезда. Кое-кому повезло, им разрешали сопровождать потом жен и родственников до ближайшей станции. Но не всегда это заканчивалось благополучно.

24 мая в полку было объявлено постановление Исполкома за № 33, в котором говорилось:

«Обсудив рапорт начальника службы связи о самовольной отлучке казаков, прибывших на пополнение команды связи полка, Климентия и Федора Воробьевых, Ивана Нартова и Порфирия Чернова, и выслушав объяснения последних, что названные казаки были уволены командиром полка на полдня для сопровождения жен от станции Кавказской до станции Армавир, но они самовольно выехали в станицу Гиагинскую, где прожили четверо суток, чем задержали на сутки посадку команды для отправления ее со станции Кавказской в г. Майкоп, и опоздали на прием полковой комиссией, а потому постановили: упомянутых казаков за указанный проступок подвергнуть дисциплинарному взысканию, назначить на службу вне очереди на 10 нарядов каждого»⁹⁷.

По прибытии в Майкоп полк осмотрела специально созданная комиссия во главе с атаманом Майкопского отдела генералом Даниловым. Тем самым, который два года спустя без единого выстрела сдал красным г. Майкоп. На осмотр были представлены выбранные по жребию подразделения. Каждый казак должен был представить на нем: коня и седло с полным прибором, шашку, кинжал, переметные сумы, двое шаровар, теплую рубаху защитного цвета, 3 пары белья, 1 пару сапог, холщовый бешмет и папаху. Эта комиссия сделала неутешительные выводы по поводу внешнего вида казаков и состояния конского состава. Как было записано в акте, составленном 3 мая:

«Обмундирование, снаряжение, вооружение казаков сильно изношено, требует неотложного ремонта. Конский состав истощен и требует усиленного питания»[97].

Другая комиссия потом проверила состояние винтовок у казаков и сделала еще более серьезные выводы. В актах по каждой сотне отмечалось, что во время боевых действий зимой 1916 г. в районе Мами-Хатуна у винтовок:

«[…] от усиленной стрельбы при сырой погоде и снеге раздут канал ствола, и они к дальнейшему употреблению не пригодны»[98].

Только в одной сотне Сорокина было обнаружено до 30 таких винтовок.

Исполкому полка работы прибавилось. Под влиянием агитаторов, от большевиков и эсеров казаки стали требовать дальнейшего ограничения прав офицеров, в частности, — отобрать у них денщиков. Сразу по прибытии полка в Майкоп Исполком обсудил этот вопрос, но принял решение в пользу офицеров: