Мятеж главкома Сорокина. Правда и вымыслы

С 4 июня подразделения полка начали погрузку в эшелоны для отправки на север, в направлении г. Двинска. В сотне Сорокина на Северный фронт убыло 136 казаков и все их лошади: 3 офицерских, 138 казачьих, 2 обозных, 4 сотенно-казенно-обозных. К отправке эшелона не успели 2 казака — Игнат и Иван Леонтьевы, из отпуска не вернулись урядник Афанасенко и приказной Кодырев. В последний момент Сорокин успел добиться, чтобы атаману его станицы Петропавловской, для находящихся там после ранения землякам подхорунжему Илье Шатохину и казаку Ивану Федяеву выслали причитавшееся им денежное содержание.

Полк в пути находился в общей сложности более недели. К 14 июня все его 6 эшелонов сосредоточились на станции Рушоны, и полк присоединился к своей 5-й Кавказской дивизии. В нее входили и другие казачьи кавалерийские полки: 1-й Кавказский, 1-й Таманский, 3-й Екатеринодарский, а также артиллерийский дивизион, состоящий из 4-й и 6-й Кубанских казачьих артиллерийских батарей, 134-я пулеметная команда, вооруженная 8 новейшими американскими станковыми пулеметами «кольт», и 4-сотенный стрелковый дивизион. Дивизия представляла собой очень мощное боевое соединение, способное решать самостоятельные задачи. Командный состав дивизии был укомплектован кадровыми, наиболее подготовленными казачьими офицерами, прошедшим через ожесточенные бои на Кавказском фронте. Дивизию явно готовили для выполнения каких-то особых заданий. Оказавшись на Северном фронте, она вошла в состав 42-го армейского корпуса.

К этому периоду использование кавалерийских частей на Западно-Европейском театре военных действий было ограничено. Больше не было случаев применения больших масс кавалерии, подобно тому, как вошедший в историю этой войны встречный бой у Сатанова. Тогда казачья кавалерийская дивизия вырубила почти весь венгерский корпус. А в основном казачьи части использовались для развития успеха стрелковых частей, ходили в дальнюю и ближнюю разведку, несли боевое охранение, находились на постах летучей почты, наблюдали за противником, то есть действовали там, где требовались выдержка, терпение осторожность, выносливость, отменное владение навыками верховой езды. Со своей задачей кавалерия справилась блестяще. Как правило, русское командование всегда знало, где и какими силами располагает противник.

Но все же тактика действий кавалерии в этой войне претерпела серьезные изменения. Наличие пулеметов, авиации, сплошных линий обороны с хорошо защищенными флангами диктовали необходимость применять кавалерию только в исключительных случаях, в основном для развития успеха. Так как в 1917 г. никаких значительных наступательных операций русская армия уже не проводила, то от конников теперь по большей части требовалось умение вести позиционный бой, значительную часть времени они проводили в окопах, основным их оружием стали карабин и винтовка.

Для чего же потребовалась такая дивизия на Северном фронте? Здесь тоже стояло относительное затишье, а в районе Финляндии, куда прибыло соединение, было особенно тихо. Место для применения кавалерии тоже было выбрано неудачно. Это был тесный Карельский перешеек, край лесов и озер.

Ответ на этот вопрос подсказывает анализ политической ситуации в стране вообще и вокруг Петрограда в частности. Ее иначе как угрожающей для Временного правительства не назовешь, и такой мощный кулак, как 5-я Кавказская дивизия, лучше было держать наготове. С одной стороны, ее можно было использовать против находящихся под влиянием большевиков революционных рабочих и солдат Петрограда, с другой, — сделать ее мощным заслоном в тылу ненадежных войск. Если же говорить более конкретно, то Главное командование доверило казакам важнейшую в стратегическом отношении железную дорогу. Эшелоны дивизии заняли узловые пункты линии Петроград-Гельсингфорс.

Эти события отразились и на подъесауле Сорокине. Он уже давно считался неблагонадежным в политическом отношении, и попытка задобрить его повышением в звании успеха не имела. Он не выделил из своей сотни казаков для охраны арестованных офицеров и солдат, находившихся в интендантском городке дивизии. Вскоре представился случай отстранить его от командования сотней под благовидным предлогом. В полк дошел еще февральский номер газеты «Русский инвалид», в котором были, согласно приказу по армии и флоту от 14 марта 1917 г., опубликованы списки офицеров, получивших повышение в звании. Там значился и адъютант штаба хорунжий А.Ф.Троценко, произведенный в сотники. Тут же состоялись два приказа по полку, одним из которых это сообщение доводилось до всего личного состава полка, а в другом сообщалось:

«Подъесаул Сорокин и хорунжий Троценко рапортом своим за № 687 донесли, что первый из них 4-ю сотню согласно приложенного списка винтовок за № 688, и список казаков за N№ 688 сдал, а второй […] принял»[103].