Мятежная чародейка

Когда он повернул дверную ручку, Прюнель внезапно бросилась бежать, без сомнения, благодаря инстинкту выживания. Она домчалась до стены, забралась на окно и проскользнула сквозь прутья решётки.

Снаружи она, однако, в изумлении остановилась. Левена в комнате не было!

– Проклятье, не открывается, Рок заколдовал дверь, – прорычал он. – Боялся, что ты сбежишь.

«Скорее, знал, что ты явишься меня изводить!» – рассудила Прюнель, почувствовав признательность к отцу.

– Ну ничего, увидимся утром, когда настанет твой звёздный час, – пробурчал Левен и удалился.

Будь её воля, они бы не увиделись никогда!

Прюнель продолжила спускаться по внешней стене, пока не достигла тротуара.

– Живее, за мной, – послышался шёпот.

Нокс был где-то поблизости. Прюнель огляделась вокруг, но зрение оставалось слишком размытым, чтобы заметить летучую мышь.

– Где ты? – спросила девочка тоненьким голоском, который сама не узнала.

– Невдалеке от тебя, укрылся в листве плетистых роз. Не сердись, но мне представилось, что временный облик паука позволит тебе легко догнать меня. Я, конечно, мог бы остановить свой выбор на мухе или пчеле, разве что…

Прюнель, которая пошла на голос, перебила его:

– Временный? И сколько мне это терпеть?

– Ты вернёшься к своей прежней наружности на заре, лишь только мы прибудем на место.

Это показалось девочке слишком долгим сроком. Жаль, что в новом теле не получалось глубоко вздохнуть.

– Так безопаснее, доверься мне, – добавил Нокс, успокаивая её.

Хоть бы это было правдой!

Прюнель проглотила все вопросы, которые задавала себе, – её спутник всё равно не ответит, – и поспешила к розовому кусту. Лёгкая, как пёрышко, она без особых усилий забралась по стеблю кустарника и уселась на большой лепесток. Никакого аромата… вероятно, у пауков нет обоняния. Зато прикасаться ногами к розе было на удивление приятно, она даже и не подозревала, какой это нежный цветок.

Прямо перед глазами упала перевёрнутая голова Нокса, и Прюнель спросила:

– И какой у тебя план?

– По счастью, брат не обнаружил твоего отсутствия. Посему у нас есть несколько часов, прежде чем он и твой отец бросятся за нами в погоню, а они не преминут это сделать.

– Вряд ли! Наоборот, они будут очень рады избавиться от меня, – с горечью заметила чародеюшка.

Нокс забавно сморщился, несомненно выразив так сомнение.

– Но как мы доберёмся до места? – осведомилась Прюнель. – Ты в воздухе, я на восьми ногах. Пауки не бегают на длинные дистанции.

– Ох… Ну что ты, я тебя перенесу, ты только зацепись за мою шею. Ведь в конце концов… я полагаю…

Он внезапно растерял свою уверенность.

– Погоди, ты шутишь? – ответила Прюнель. – Не легче ли было превратить меня в птицу или, например, в летучую мышь? Чтобы мы могли полететь вместе.

Нокс пощипал нос.

– Ну, невозможно обдумать всё в одночасье… я принуждён был действовать стремительно, а тебе ведомо, что изменить свой облик я не в силах.

– Некоторые Блюстители на это способны…

– А я нет, невзирая на свой великий опыт. Увы!

Он, без сомнения, был раздражён.

В поисках решения Прюнель вдохнула какую-то каплю, вероятно вечерней росы. Как вкусно! Такой свежей воды она ещё никогда не пила. Недаром мамино имя происходило от слова «роса»!

– У меня есть идея, – вдруг прошептала девочка. – Я могу захватить с собой медальон с портретом моей мамы и…

Нокс, в свою очередь, быстро перебил её:

– Прости? Как ты его повезёшь? Не может быть и речи!

– Дай мне договорить. Он лежит в кожаном кошелёчке с цепочкой. Ты повесишь его на шею, а я залезу внутрь и полечу внутри кошелька.

– Хм… что ж, почему бы нет? Но медальон оставим, он слишком увесистый, и от него никакого проку.

Прюнель, которая до того момента держала ноги согнутыми, выпрямила их и слабеньким голосом закричала:

– В таком случае я остаюсь! Тебе наверняка об этом неизвестно, но моя мама умерла, когда я была ещё в колыбели, и этот портрет – моя самая ценная вещь!

Нокс выглядел изумлённым, розовые уши прижались, насколько это было возможно.

– О… она… да… я… Прости, я не предполагал. Тогда согласен… Но где он находится?

– В большом мешке возле моей кровати.

– Считай, что дело уже сделано.

Как только он улетел, Прюнель удивилась своему безумному желанию сплести паутину, без сомнения, совершенно естественному. Но усталость взяла над ней верх, и она задремала на уютном лепестке.

Скоро её разбудил лёгкий свист. Это был Нокс, на шее у которого висел кошелёк.

– Готова?

– Да, – проронила Прюнель, внезапно забеспокоившись. – Но… ты правда больше ничего не можешь мне рассказать?

– Нет, извини. Тебе придётся довериться мне, хотя я и разумею, что требую от тебя чересчур многого. Зато если тебя захватят в плен, ты не сможешь никого выдать.

Замуруют, захватят в плен… Как изменилась её жизнь!

Сердце сжалось, но Прюнель скользнула в кошелёк и прильнула к драгоценному портрету.

Там, так близко от мамы, чародеюшка преисполнилась надеждой, что ничего страшного с ней не случится.

Глава 12