Мятежная клетка. Рак, эволюция и новая наука о жизни

Заметную роль могут играть и миллиарды микробов, живущих на теле и в теле и совокупно составляющих человеческий микробиом. Ранее считалось, что он не имеет особого отношения к исследованиям рака, но в последнее время микробиом превратился в одну из самых горячих тем онкологических дискуссий. Одни ученые обнаружили, что бактерии, живущие в кишечнике, способны влиять на то, насколько хорошо конкретный рак будет реагировать на химиотерапию или иммунотерапию. Другие специалисты выяснили, что дети, подвергшиеся в раннем возрасте воздействию «правильных» видов микроорганизмов, лучше защищены от возникновения лейкоза. Некоторые типы бактерий способствуют развитию рака в таких местах, как печень и кишечник, в то время как определенные грибковые инфекции недавно были уличены в стимулировании рака поджелудочной железы. Говоря более конкретно, микробы в кишечнике могут влиять на доступность определенных питательных веществ (как для здоровых тканей тела, так и для любых опухолей), производить потенциально канцерогенные химические вещества или даже манипулировать иммунным ответом. Все это затрагивает развитие, распространение и лечение рака.

Еще одной малоизученной областью остается связь между раком и биологическими часами. Каждая часть вашего тела работает в соответствии с ежедневным циклом, который синхронизируется небольшим скоплением нервных клеток в головном мозге, действующим как главный часовой механизм. Наши биологические часы не только определяют то, когда мы чувствуем себя бодрыми, сонными или голодными, но и устанавливают наилучшее время дня для обновления и восстановления наших клеток. Таким образом, вполне естественно, что вмешательство в работу биологических часов может повлиять на риск развития рака.

В 2007 году Международное агентство по изучению рака (International Agency for Research on Cancer – IARC) внесло посменную работу в число «предположительно канцерогенных факторов, воздействующих на человека», хотя эта тема по мере появления новых данных продолжает активно обсуждаться. На этом фоне высказывается и весьма интригующая идея хронотерапии, согласно которой лечение следует проводить, следуя биологическим часам, т. е. вводя препараты, разрушающие ДНК, или проводя лучевую терапию в те отрезки дня, когда раковые клетки менее всего способны самовосстанавливаться.

Слово «холистический» уже многие годы затаскано всевозможными гуру-целителями и альтернативными терапевтами, но, как мне кажется, пришло время вернуть его в науку. В изучении рака стало слишком много редукционизма: вплоть до уровня отдельных клеток все усилия концентрируются на генетике и геномике. Однако подробнейшая информация о геноме какой-то бегущей по лесу мышки, которая до наступления зимы то ли выживет, то ли погибнет, мало что скажет нам как о поведении вида в целом и его изменениях с течением времени, так и о взаимодействии популяции с прочими лесными созданиями. Пора заканчивать с зашоренностью, ориентирующей сугубо на мутации, драйверы и таргеты; пришло время более целостного – холистичного – понимания вовлеченных в рак клеточных видов, экологии их обитания и эволюционного пути.

Нам также необходимо сделать шаг назад и посмотреть на эту болезнь как на сложную и постоянно развивающуюся экосистему, встроенную в более обширный мир тела и способную ради адаптации и выживания генерировать самые разнообразные нововведения. И здесь мы найдем кое-какие по-настоящему причудливые вещи.

8 Выживают страннейшие

Кристин Суонсон, получив математическое образование, работает в клинике Мэйо в Финиксе, штат Аризона. Она довольно необычный профессор нейрохирургии; математические уравнения используются ею с той же виртуозностью и точностью, с какой ее коллеги-хирурги владеют своими скальпелями. За последние пятнадцать лет она создала базу данных, охватывающую почти 3000 пациентов с опухолями головного мозга. Ради построения математических моделей, которые позволят предсказывать дальнейшее развитие их рака и намечать наилучшие варианты терапии, с результатов МРТ-сканирования пациентов «соскабливался» буквально каждый пиксель.

Просматривая полученную информацию, Суонсон заметила нечто странное: у пациентов-мужчин, как правило, опухоли продолжали расти даже после химио– и лучевой терапии, в то время как у пациенток-женщин рост опухолей в ответ на лечение замедлялся. Хотя это наблюдение касалось не 100 % случаев, разница между полами была достаточно очевидной. Суонсон была заинтригована и начала искать объяснения.