Мятежная королева

– Ты должен был мне сказать! – повторила Кива, вскочив. Она не собиралась вести этот разговор, сидя на земле.

Джарен с трудом поднялся за ней следом: сначала встал на колени, и только затем уже на ноги. Скулы его свело от боли, а лицо стало призрачно-бледным. Но Кива, заглушив кричащие лекарские инстинкты и дав волю гневу, даже не потянулась ему помочь.

– Я пытался сказать, – пропыхтел Джарен, прижимая руку к животу. Одним плечом он прислонился к известняковой стене, чтобы собраться с силами и не упасть. – В саду, перед тем как мы нашли Типпа. Я хотел тебе тогда все объяснить.

– До или после того, как собирался меня поцеловать? – резко спросила Кива. Она помнила все как наяву: лицо Джарена всего в нескольких сантиметрах от ее, шепот его дыхания на ее губах. Кива отбросила это воспоминание, отказываясь признавать всколыхнувшиеся в ней чувства.

– До, – Джарен говорил с ней мягко, успокаивая ее, как дикое животное. – Я уже некоторое время собирался тебе во всем признаться, но все не находил нужного момента. Я бы не дал нашим отношениям зайти дальше, пока ты ничего не знаешь.

– У тебя было девять недель, Джарен! – крикнула Кива, хотя последние две недели они оба провели в раздельных карцерах. – Да и с той ночи в саду до каменоломни тоже немало дней прошло. Ты же в любой момент мог мне все рассказать. Ты в любой момент должен был мне все рассказать.

– И что бы я тебе сказал? – На смену спокойствию Джарена пришел гнев. – «Кстати, я все это время тебе врал. Пожалуйста, не ненавидь меня за это»? Ага, конечно, а ты бы взяла и не обиделась.

– Естественно, я бы обиделась! – воскликнула Кива так громко, что по тоннелю пробежало эхо.

Где-то на задворках ее сознания мелькала мысль, что надо сосредоточиться на Ордалии землей, выяснить, где они и как выбраться на поверхность, пока не закончился данный им час. Но в Киве кипело столько эмоций, что она не могла думать ни о чем, кроме стоящего перед ней человека. Стоящего перед ней принца.

– Я не знаю, что мне сказать, чтобы все исправить. – Джарен провел свободной рукой по волосам.

– Можешь рассказать, почему ты это сделал! – Голос у Кивы дрогнул.

Его лицо смягчилось. Киве был невыносим его взгляд. Словно Джарен понимал, насколько она расстроена.

– Всей правды не знает никто, – тихо произнес он.

Джарен шагнул к ней, но потом слегка согнулся, снова оперся о стену и приложил уже вторую руку к животу. Заметив это, Кива почти что нахмурилась, но прежде чем она успела вызволить наружу своего внутреннего лекаря и спросить, все ли с Джареном хорошо, он продолжил:

– Никто, кроме Наари. – Он на мгновение замолк. – Полагаю, ты в курсе?..

– Что она твой Золотой Щит? – продолжила за него Кива. – О да. Вы оба прямо-таки полны сюрпризов.

Джарену хватило совести изобразить раскаяние, но Киву это не тронуло.

Вдохнув поглубже, а затем поморщившись и побледнев, Джарен признался:

– Я приехал в Залиндов узнать о мятежном движении.

Кива окаменела:

– Что?

– Мы слышали, что Тильду Корентин арестовали, но в Мирравене, а он находится вне нашей юрисдикции, – объяснил Джарен, хотя Кива и без него об этом знала. – Их правящий дом не желал даже обдумать наше предложение о передаче Тильды, хотя им известна история семейств Валлентисов и Корентинов. Они с явным удовольствием чинили нам препятствия, не давали поговорить с ней. Нам оставалось бы только развязать войну.

– «Поговорить с ней», – хрипом отозвалась Кива. – Ты имел в виду «допросить ее».

Джарен посмотрел на нее внимательно, явно взвешивая свои следующие слова.

– Я помню, что ты ей сопереживаешь. Ты говорила.

Да поможет ей вечный мир. Кива действительно сказала наследнику престола и его самому верному стражнику, что понимает мотивы мятежников. Чего уж там, могла бы сразу сказать, что она одна из них, какая разница? За такие признания ее бы мигом отправили в Залиндов, если б она в нем уже не сидела. Ее отца арестовали за меньшую провинность.

– Твои чувства к ним достойны восхищения, – продолжал Джарен, – а доводы логичны.

У Кивы отвисла челюсть. Она быстро ее захлопнула.

– Но ситуацию этим не изменишь. Как я и говорил тем вечером, уже много лет от мятежников слишком много проблем и волнений, а уж в последние месяцы они и вовсе как с цепи сорвались. Восстание в полном разгаре, мятежники как одержимые сеют хаос и смуту не только в Эвалоне, но и за его пределами. И Тильда, как номинальная их глава, вербовала все больше и больше людей и настраивала их против короны Валлентисов. Против моей короны.

У Кивы кровь в жилах застыла. Неудивительно, что Тильда Джарену никогда не нравилась. Они же были кровными врагами.

– Врать не стану, – заметил Джарен, – мне тяжело было слышать, как ты их защищаешь.

– Я их не защищала, – вырвалось у Кивы прежде, чем она успела закрыть рот. – Я просто сказала, что понимаю их. – Она потрясла головой, проясняя мысли. – Ты до сих пор не объяснил, почему ты здесь. Что ты надеялся узнать?