Мятежная королева

– Я из-за Тильды приехал, – сказал Джарен так, словно это было очевидно. На самом деле, так оно и было, только Кива никак не могла принять и понять эту причину. – Когда Мирравен наконец согласился сослать ее в Залиндов, я придумал, как можно с ней поговорить… ладно, хорошо, допросить ее так, чтобы Мирравен не узнал. Мы не можем сейчас рисковать и развязывать открытую войну. Но вот под прикрытием сблизиться с ней и заставить раскрыть планы… Имело смысл хотя бы попробовать.

– Имело смысл? – изумленно переспросила Кива.

Джарен почесал подбородок и быстро опустил руку обратно на живот.

– Теперь я понимаю, что план был глупый.

– Да что ты говоришь.

– Мы все знали, что это рискованно, – принялся защищаться Джарен. – Но нельзя было упускать такой шанс, тем более что знания Тильды могли сыграть решающую роль для безопасности нашего королевства.

– Погоди-ка, – подняла Кива руку. – Кто такие «мы»?

– О плане знало трое человек. Я должен был лишь наблюдать издалека. Как только мы узнали, куда отправят Тильду, Наари и еще один королевский стражник вызвались проникнуть в тюрьму. Но этот стражник, Эйдран…

– …сломал ногу, – внезапно припомнила Кива слова Наари в Бездне. – И ты поехал вместо него.

Джарен посмотрел на нее искоса.

– Так ты уже знаешь?

– Только это. Ничего больше.

Джарен поразмыслил над ее ответом и продолжил объяснять:

– Мы с сестрой как раз направлялись в зимний дворец в горах Танестра, когда стало известно о поимке Тильды. Я послал родителям письмо, но к их превеликому сожалению единственное, что они могли сделать – это попытаться договориться с Мирравеном о том, чтобы Тильду сослали в Залиндов. Я знал, что на переговоры уйдут недели; за это время мы с Наари и Эйдраном успели бы разработать план, Наари под видом надзирательницы внедрилась бы в тюрьму и оставалось бы лишь дождаться Эйдрана – он должен был приехать позже, затесаться среди других заключенных и как-нибудь найти способ допросить Мятежную королеву.

– Но Эйдран сломал ногу, – вставила Кива.

Джарен кивнул, его лоб заблестел от пота, в глазах сверкнула боль.

– Очень некстати – в тот же день, когда его должны были забрать. Времени на размышления у меня не было, так что я вместо него запрыгнул в фургон из Валлении, когда тот проезжал мимо зимнего дворца. Решил, что приеду в тюрьму, заполучу все нужные ответы и Наари выведет меня наружу, как изначально и планировалось с Эйдраном.

Помолчав мгновение, он признался:

– Однако мы не знали, что Тильда больна. И что ее приговорили к Ордалиям. Об этом мне родители не сообщали. Пришлось поменять стратегию и, соответственно, задержаться. Я переключился на местных мятежников, попробовал втереться им в доверие и вызнать у них хоть что-нибудь. Но я допустил серьезную ошибку в своих суждениях.

– Только одну? – съязвила Кива.

Джарен не обратил внимания на ее тон.

– Я не догадывался, что Креста их глава. А после того, как я встал на твою защиту тем вечером… – Он покачал головой. – Скажем так: сколько бы я ни пытался, подружиться у меня с ними не вышло.

Кива вспомнила тот вечер после потасовки с мятежниками и искаженное лицо Джарена, когда он услышал, что Креста их глава. Кива-то думала, он испугался потенциальных врагов, а оказывается, он хотел с ними подружиться, пусть даже ради своих корыстных целей.

– Похоже, ты серьезно просчитался, – в голосе Кивы не было ни капли сочувствия.

Джарен вздохнул и поморщился от боли, пронзившей его тело.

– Признаю, мой план распадался на глазах, но стратегия-то была верная.

Кива безжизненно на него посмотрела:

– Это та самая стратегия, по которой все считали тебя заключенным, а не принцем?

Джарен скорчил гримасу. Кива впервые вслух назвала его принцем, и титул повис в воздухе между ними.

– Я надеялся, мятежники примут меня за своего. – Джарен чуть-чуть сполз по стене, словно у него не хватало сил даже облокачиваться. – Когда я понял, что Тильда вряд ли что-нибудь расскажет, то решил: возможно, удастся влиться в ряды ее последователей, они мне поверят и раскроют… я не знаю… что-нибудь полезное, что поможет мне.

– Поможет с чем? – Глаза Кивы опять разгневанно вспыхнули. – Поможет тебе удержать твое королевство? Твою корону?

– Да черт с ней, с короной! – воскликнул Джарен с таким жаром, что Кива невольно удивилась. – Плевать мне на нее. Я о них волнуюсь. – Он махнул рукой, но затем снова поморщился и быстро вернул ладонь обратно на живот. – Я волнуюсь лишь о своих людях. Из-за этого восстания сотни страдают и умирают. Мужья, жены, дети. Невинные. Скоро все это перерастет в гражданскую войну. – Глаза Джарена сверкали в свете огня. – И можешь думать что хочешь, но меня в том числе волнуют и жизни мятежников. Потому что нравится им это или нет, но они – тоже мой народ. Пока они называют Эвалон домом, моя семья обязана их защищать. – Пламя в его глазах потускнело, и в голосе послышалась печаль: – Но от самих себя я защитить их не могу.