Мятежная королева

Когда состояние женщины стабилизировалась, Кива уже насквозь промокла от пота, отчасти от страха, отчасти от того, как ревностно она боролась за жизнь Тильды. Типпа трясло, а лицо у него было бледное, как маковое молоко, которым Кива напоила Тильду в надежде, что препарат позволит ей расслабиться и убережет от очередных судорог.

– Что э-это было? – От пережитой паники Типп чуть ли не кричал.

– Не бойся, такое случается, если человек очень долго болеет, – заверила его Кива, мягко усаживая на стул, пока Типп не упал. – Мне стоило тщательнее за ней следить.

По правде говоря, Кива совершенно не представляла, почему у Тильды остановилось сердце, так как она до сих пор не знала, чем Мятежная королева больна. Возможно, то, что Кива сказала Типпу, было правдой, а может, Тильда постепенно, день за днем ускользала от них.

Не дай ей умереть.

Кива никак, никак не могла вылечить Тильду; могла только обеспечить ей комфорт и защитить от неизбежной гибели в испытаниях, второе из которых было назначено на завтра. Но думать о нем сейчас Кива не могла: у нее перехватывало дыхание и сковывало грудь от одной только мысли о том, что ее ждет. Один час сменял другой, а точно она знала только одно: ее семья с мятежниками до сих пор не пришла, и неясно было, получили ли они Кивину записку, поняли ли, как мало у нее времени. Все больше и больше Кива осознавала, что, похоже, чтобы выжить, ей придется довериться амулету принцессы.

Остаток дня Кива боялась отходить от Тильды и держалась поближе на случай, если у той вновь случится приступ. К пациентам на карантине она отослала Типпа, а когда наконец пришла Наари, заявила, что лучше вместе с Мотом проверит уже имеющиеся образцы, чем будет слоняться по тюрьме в поисках новых. Кива не врала: ей действительно надо было заняться опытами, но под этим предлогом ей хотелось остаться в лазарете и последить за состоянием больной женщины.

Когда ближе к полудню пришел Мот и Кива все ему объяснила, бывший аптекарь добрых пять минут сидел молча, грыз грязный ноготь на большом пальце и хмурился. Наконец он на одном дыхании перечислил все, что ему нужно для ускорения инкубационного периода, и Кива указала ему в сторону сада с лекарственными растениями. Вернувшись, Мот сложил целую охапку трав на лабораторный стол и жестом подозвал Киву, чтобы объяснить ей, как приготовить и использовать нечто под названием «пророческий эликсир».

Когда зеленоватое варево было готово, Мот самодовольно улыбнулся, обнажая почерневшие зубы:

– Мигом узнаешь все, че хошь!

– Потрясающе, – похвалила Кива Мота, вдыхая сладкий цветочный аромат. – Спасибо, Мот.

– Ты скажи, если тебе еще что надобно будет, золотце. – Он отдал ей черпак и с таким хрустом потянулся, выпрямляя сгорбленную спину, что Кива поежилась. – Эти старые косточки уже не справляются с мертвецами, которых ты мне шлешь. Ты уж разузнай поскорее, что это за хворь такая, пока нас всех тут не покосило.

– Этим и занимаюсь, – заверила его Кива.

В этот момент из карантинной зоны вышел Типп и прикрыл за собой дверь, и по его лицу Кива сразу поняла, что он собирается сказать.

– Мы е-е-еще одного потеряли.

Кива вздохнула:

– Кого?

– Женщину из м-мастерских. По-моему, она формы н-надзирателей штопает. – Типп сглотнул и поправился: – Штопала.

Мот провел рукой по лысеющей голове.

– Я кого-нить за ней пришлю. – Он громко вздохнул. – Чую, надобно вам специального работничка, тела оттаскивать, а то больно много их нынче. Слыхала, что Грендель велели второй крематорий раскочегарить? Рук лично приказ отдал: видать, считает, уже довольно народу полегло, эпидемия как-никак.

Смотритель верно поступил, подумала Кива: не хватало еще копить тела в морге, особенно если эта болезнь действительно заразна. А если и не заразна, то оставлять их гнить, пока они ждут своей очереди на кремацию, все равно не стоит. Лучше избавиться от них побыстрее, пока от массы разлагающихся тел не возникли новые болезни.

– Типп, можешь проводить Мота до морга, а потом сходить наловить крыс, о которых Грендель говорила? Мне для следующих опытов еще много понадобится, так что тащи, сколько унесешь, – велела Кива, решив, что Типпу не помешает свежий воздух, чтобы проветриться от облака смерти, почти не покидающего лазарет последние дни.

Синие глаза Типпа просветлели при мысли об охоте на вредителей. Кива совершенно не понимала его восторгов по этому поводу, но она и не была одиннадцатилетним мальчишкой.

Повернувшись к Моту, Кива указала на эликсир:

– Мне его просто замешать им в еду?

– Можно так, конечно, а можно и в воду, – отозвался Мот. – А можешь через пипетку прям в глотки закапать.

Кива скривилась:

– Спасибо, но предпочту их не трогать.

Мот засмеялся глубоким хриплым смехом, который, казалось бы, звучал отвратительно, но почему-то согревал душу.

– Береги себя, Кивушка, – сказал Мот на прощание, хромая к двери перед Типпом. – И удачи тебе завтра. Будь я человеком азартным, я б на тебя все свое золото поставил. – Он умолк, затем добавил: – У тебя план-то какой есть? Как ты выживешь?