Мятежная любовь

— Разбудите зал! — прошелестела паутина.

— Верните нам жизнь, — выдохнул рядом стоящий призрак.

Я вздрогнула и впилась глазами в Сэма.

— Ты тоже слышала? — спросил он.

Я кивнула.

— Как мы можем оживить всё? — прошептала я еле двигающимися губами. Такой жути отродясь со мной не случалось. Я готова была умереть от страха. — Неужели это возможно, чтобы вернуть время вспять?

Я почувствовала, как рука Сэма дёрнулась в моей руке.

— Ты умница! — радостно возвестил он, поцеловав меня в макушку. — Надо вернуть время!

— О! Всего-то? — съязвила я. — Судя по всему, ты знаешь, как это сделать?

Хоть я была уверена, что это невозможно, но Сэм оживился. Он стал пристально осматривать зал, словно искал что-то! Не найдя, погрустнел.

— Думал, что здесь есть какие-то часы.

— А раз нет, то мы ничего не сможем сделать, — подытожила я и потянула его прочь отсюда. — Давай найдём в зазеркалье более приятное местечко, — попросила я, унимая дрожь при виде заброшенного зала.

— Не торопись, — велел Сэм, сильнее стискивая мою ладонь, будто я собиралась вырваться! Наивный! Да я ни за что не отойду от него, даже если он будет гнать меня палкой!

Сэм подошёл к роялю и посмотрел на него.

— Жалкий вид, — покачала я головой.

Сэм осторожно, будто боясь повредить инструмент ещё больше, коснулся клавиш. Они с сухим шелестом провалились под его пальцами. Он выпустил меня и двумя руками начал что-то «наигрывать». Клавиши продолжали падать и осыпаться, но Сэм не обращал на это внимание. Он увлечённо «играл», и даже раскачивался в такт одному ему слышной мелодии.

И тут я услышала её! Живую, как песнь жаворонка, игристую, как исток родника. Чтобы сдержать крик, я обеими ладонями зажала себе рот. Музыка была не слишком громкой, будто слышалась издалека, но с каждым аккордом она набирала мощь. Сломанная нога рояля вернулась на место. Рояль крепко встал на все три ноги, его струны натянулись и зазвучали чисто и громко. Клавиши утеряли землистый оттенок с примесью плесени и легли на свои места. К роялю подлетел восставший из тлена стул, а на нём оказался призрак, подхвативший мелодию Сэма.

При виде призрака, я дёрнула Сэма назад. И вовремя, потому что призрак неожиданно стал обретать плоть и кровь. На щеках заиграл румянец, глаза сверкнули.

Рядом с роялем восстановились стулья, где лежали другие инструменты. Их тут же подхватили полупрозрачные руки призраков, становившиеся людьми!

Я ахнула и попятилась. Попятился и Сэм. Мы шли и озираясь по сторонам. Все диваны, стулья, столы, доспехи восставали из тлена, и казалось, что они до сих пор входу. На некоторых диванах стали появляться призраки. На их призрачных телах были надеты роскошные полупрозрачные одежды. С каждой секундой тела становились менее призрачными, пока не стали обычными людьми.

Глядя на перевоплощения, мы уткнулись спинами в стену, на которую только что взлетел канделябр и весело затрещал огнём.

Громадная люстра тяжело качнулась и начала подниматься. Казалось, что такая махина ни за что на свете не сможет вернуться на своё исконное место. Но я ошибалась. Залихвацки дзинькнув подвесками, она взмыла под потолок и заиграла всеми цветами радуги, когда свечи озарили хрустальные подвески.

Под музыку по залу закружились призрачные тени. Привидения, населяющие этот замок, танцевали вальс. Призраки кружили в такт музыке, не подозревая, что они много столетий как мертвы. У меня аж волосы на голове встали дыбом от увиденного. Но тут их тела стали материализовываться, и вскоре зал наполнился дамами в роскошных туалетах и кавалерами в строгих смокингах.

— Ничего себе, — обалдела я, всё ещё дрожа от страха. — Вот тебе и бал мертвецов.

Звучало мрачно, а выглядело великолепно. Это был самый блистательный бал, на котором мне приходилось бывать. Шампанское лилось рекой, сплетни собирались со всех уст, из окон лился серебристый свет луны, и мои ноги сами по себе пускались в пляс.

— Даже не думай! — заявил Сэм, идя на опережение. — Я не буду танцевать с тобой среди мертвяков. Не вздумай уговаривать.

— Я и не уговариваю! — осмелела я, и, потянув Сэма за руку, вытянула его к танцующим.

Чтобы не столкнуться с проплывающей мимо парой, Сэм подхватил меня правой рукой за талию, а в левую взял мою руку. Он повёл меня под чарующие звуки вальса. Это было прекрасно настолько, что я позабыла обо всех бедах. Мы кружили легко и беззаботно. Казалось, весь мир существует только для этого вальса, для этих мгновений и только для нас.

Я поняла, что из моей памяти начинают исчезать какие-то дорогие сердцу образы. Я поняла, что это были Арно, Тая, Мира. Их будущее уже не волновало меня. Существовала только лишь эта музыка, вальс и Сэм. Его красивое лицо я всегда вспоминала с тоской. Несмотря ни на что, я не смогла убить в себе любовь к нему, а вот сейчас она возгоралась с новой силой.