Мятежная любовь

И пусть у меня пальцы ломит от желания броситься в атаку, мятежникам придется меня подождать.

Это жестоко по отношению к Инге. Но она сильная женщина. Она выдержит. И все поймет. Я уверен в ней. Иначе бы так не любил…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пытка девятая: повторяющаяся

Люди думают, что пытка — это боль.

Это не боль, а время.

Время, когда ты медленно осознаёшь,

что твоя жизнь кончена[1].

«Сатана не пришел», — такова была моя первая мысль после того, как я очнулась.

Почему я так решила? Во-первых, из-за холодившего кожу ошейника. Во-вторых, из-за обнаруженных на ногах кандалах. И, в-третьих, из-за любовно предоставленного мне тонкого матраса и полупрозрачного одеяла — явного намека, что я здесь надолго.

Итак, он не пришел…

Я поплотнее закуталась в тонюсенькую ткань.

Возможно, он не успел меня отследить. Вполне реальный вариант, даже с учетом того, что Эвон подождал.

Возможно, он понял, что это ловушка и выжидает. Хотя какое тут «возможно»! Это же Сатана! Лучший стратег Ада. Главный по воинам. Создатель самих слов типа «заговор», «мятеж», «ловушка». Все он понял с первых секунд!

Конечно, немного обидно, что он не бросился спасать меня, сломя голову. Но опять же — это же Сатана. И значит, мне нужно просто подождать…

А еще, дорогая, он мог не придти, просто потому что ему наплевать на какую-то там бывшую мятежницу.

Мне словно ушат холодной воды вылили на загривок. Я так резко села, что закружилась голова.

— Плохая мысль. Очень плохая мысль…

— Ты тут всего вторые сутки, а уже заговорила сама с собой, — насмешливо прозвучало из-за решетки.

Я испуганно повернулась, больно приложившись плечом о стену. Да что ж такое…

— Эвон…

— Он самый.

Черт, стоявший передо мной, выглядел опасно. От него чувствовалась угроза. Истинный ученик Сатаны. Пусть сам заговорщик никогда в этом и не признается.

Но это чувствовалось. Учеба у Верховного оставила след на всем. На позе, автоматически принятой подтянутым делом. На движениях рук. На остром взгляде серых глаз.

Эвон был словно клинок, готовый в любой момент нанести удар.

— Чем обязана? — я очень надеялась, что голос звучал спокойно.

— Исключительно моему любопытству.

— Ты же понимаешь, что он не придет за мной?

— Один уже приходил. Явится и второй, — говоря, Эвон медленно изучал камеру.

— Не путай похоть с гневом. Твой наставник не столь… чувствителен.

Каждое слово разрывало мне сердце. И мятежник видел это. И, кажется, его забавляли мои переживания.

— О, поверь, у Сатаны комплекс спасителя, — черт усмехнулся. — Он придет за тобой.

— И убьет тебя! — я сорвалась на крик.

— Попытается. Но на этот раз я готов, — равнодушно сообщил Эвон.

— А если он все же не придет?

— Я начну возвращать ему тебя. По частям.

И бросив на меня насмешливый взгляд, главный мятежник удалился.

А у меня появилась масса вопросов. Самый главный из которых — что сделал Сатана этому черту, что он так его ненавидит? Ежу же понятно, что здесь что-то личное. Но что?..

Позже за мной пришел один из мятежников.

Молча вошел в камеру, открыл кандалы и, подняв меня за загривок, толкнул в сторону выхода.

— Неужели Эвон соизволил найти для меня камеру поуютнее?

— Смотря что ты считаешь уютом, — соизволил он ответить.

— Вот как?

Оскалившись, он добавил:

— Хотя для женщины, жившей у Сатаны, это все должно казаться верхом роскоши и уюта.

Я только сейчас поняла, что меня ведет тот же стражник, что дал ключик. Сегодня он был без маски. И я смогла его рассмотреть. Простое, чуть округлое лицо. Яркие глаза. Тонкие губы. Симпатичный, но не писаный красавец.

— Много ли ты понимаешь, марионетка. Что подсунешь мне на этот раз?

Он резко остановился.

— Я действительно пытался тебе помочь! — яростно прошептал. — Откуда мне было знать, что Эвон на это и рассчитывал? И что твой дорогой Верховный и пальцем не почешет, чтобы тебя спасти!

— И я должна тебе верить?

Какое-то время он разглядывал меня. А потом отвернулся и задрал рубаху, обнажив спину… все исчерченную полосами от плетки…

— Но… но… зачем? — с трудом выдавила я.

— Ты меня не узнаешь…

Это явно был не вопрос.

— А должна?

Я еще раз присмотрелась к его лицу. Ни одной знакомой черты. Понятия не имею, почему он решил, что я должна его знать.

— Уже не важно. Идем. Эвон ждет.

— Что он задумал?

— Он решил, что тебе нужно периодически звать Сатану. И лучше всего, если в этот момент ты будешь испытывать яркие чувства.

Сначала я его не поняла. Но он открыл тяжелую дубовую дверь и завел меня… в пыточную. Дыба, стол с ремнями, стол с шипами, какой-то саркофаг тоже с шипами… Инструменты… инструменты… инструменты…

Я попыталась ухватиться за мятежника. Но не сумела. Осела на пол… В первый раз в жизни я потеряла сознание от страха…

[1] Фрэнк Касл

Из дневников Сатаны: страх

— В смысле «Инга у Эвона»?!

Асмодей так резко встал, что опрокинул стул.

— Он ее похитил, — следовало бы добавить «из моего дома», но гордость не позволила.

— И почему ты сидишь здесь со мной, а не несешься ее спасать?

— Все… сложно…

— Сложно? Сатана, сложно??? СЛОЖНО???