Мятежная весна

– Вот именно, – кивнул король. – Этого я и желаю. И ты поступишь так. – Взгляд темных глаз Гая был настойчив. – Я знаю, как ты любил свою мать. Эта утрата будет ощущаться еще очень долго… Вся Митика станет о ней скорбеть. Но твоя свадьба очень важна для меня. Она укрепит мою власть над этой страной, и я смогу обойтись лишь очень незначительными утеснениями, шаг за шагом подбираясь к обладанию Родичами. Понимаешь ты это?

Магнус судорожно вздохнул:

– Я понимаю.

– Тогда ступай. И никому не рассказывай про ведьму. Нам не нужны слухи, что будто бы королева якшалась с подобным отребьем.

Столь нелепое предположение заставило Магнуса нахмуриться. Он-то успел решить, что это мятежники явились в обществе ведьмы, а вовсе не его мать.

– А ты думаешь, она… Так и было?

– Честно говоря, сейчас я понятия не имею, как обстояло дело. И что погнало Альтию из дворца в предутренний час. – Король покосился на неподвижное лицо жены, с которой прожил двадцать лет. – Моя королева мертва. Вот и все, что я знаю.

Магнус вышел из тронного зала. Завернув за угол, оказался в пустынном алькове – ни стражи, ни слуг. И вот тут ноги подвели принца. Он вдруг утратил способность дышать. Разучился думать. Шатаясь, он добрел до стены и оперся на нее. В горле застрял комок, готовый выплеснуться рыданиями. Потребовалась вся сила воли, чтобы его проглотить.

В следующее мгновение сзади прозвучал знакомый невозмутимый голос:

– Принц Магнус, полагаю, тебя премного обрадует весть о моем счастливом возвращении. Надеюсь, ты без меня не слишком скучал?

Он не ответил. Почему ему не дают хоть немного побыть одному?

Принцесса Клео смотрела на него, скрестив на груди руки. Распущенные волосы золотым плащом падали на плечи и спину, достигая талии.

– Меня похищают повстанцы, держат целую неделю в плену, я сбегаю от них, имея в помощниках только свой разум, а ты со мной и поздороваться не желаешь?

– Предупреждаю, принцесса: сейчас мне не до шуточек, – кое-как выговорил Магнус.

– Мне тоже. Вот видишь, кое-что общее у нас есть. А я думала – вообще ничего.

В ее взгляде не было ни малейшего дружелюбия, но уголки губ приподнимала улыбка.

– Улыбаешься? – с трудом проговорил Магнус. – Чем же я заслужил? Или ты уже знаешь новости, оттого и в таком хорошем настроении?

– Какие это новости? – удивилась она.

Он чувствовал только нечеловеческую усталость.

– О смерти королевы.

– Что? – Клео недоуменно нахмурилась.

– Она убита повстанцами. – Магнус оценил искреннее потрясение, отразившееся в ее глазах. – Валяй. Празднуй…

И он отвернулся, собираясь наконец-то уединиться в своих комнатах, но принцесса остановила его, схватив за плечо.

Он грозно обернулся к ней.

– Не стану я радоваться ничьей смерти, – сказала Клео. В ее взгляде был гнев и что-то еще, подозрительно напоминавшее сострадание.

– Да ладно! Чтобы ты да не порадовалась смерти одного из Дамора?

– Я слишком хорошо знаю, что это такое – пережить насильственную смерть одного из родителей!

– Как много у нас общего… Впору жениться!

Она выпустила его плечо, ее лицо потемнело.

– А я пыталась к тебе по-доброму…

– Лучше не пытайся, принцесса. Тебе это не идет. К тому же я не нуждаюсь ни в твоем сочувствии, ни в доброте. То и другое у тебя выходит жутко фальшиво.

Что-то влажное и горячее скатилось у него по щеке. Он смахнул непрошеную слезу и поспешно отвернулся. Сознавать, что она это видела, было невыносимо.

– Я бы никогда не поверила, что ты способен на такое глубокое чувство к кому-либо.

– Оставь меня одного…

– С удовольствием, – сказала Клео, но голос прозвучал не очень уверенно. Кажется, вид принца Даморы, плачущего о смерти матери, здорово сбил ее с толку. – Впрочем, погоди… прежде, чем ты уйдешь… Я не хочу тебя попусту беспокоить, я просто не знаю, к кому еще обратиться. Мне очень нужно переговорить с моей подругой… Мирой. А ее нигде нет. Мне только сказали, что она больше не ухаживает за принцессой Люцией. Ты, случайно, не знаешь, куда ее услали?

Магнус молча двинулся прочь. И прошел уже шагов пять, когда она его окликнула:

– Принц Магнус! Пожалуйста!

Он обернулся. В это мгновение на лице Клео была лишь надежда, что в этой малости он ей не откажет. Она ожидала от него помощи.

– Прошу прощения, принцесса, – глядя ей в глаза, сказал он. – Пока тебя не было, мой отец лишил твою подругу жизни, ибо она случайно услышала разговор, не предназначенный для ее ушей. Мне искренне жаль, что он решил поступить с ней именно так. Могу лишь заверить тебя, что ее смерть была быстрой и безболезненной.

– Что? – Лицо Клео исказил ужас.

– Ее унесли из дворца, тело сожгли, а прах погребли на кладбище для слуг. Повторюсь, но скажу: я сожалею о твоей утрате. Так случилось, и этого уже не исправить.

С этими словами он удалился. Горестный плач Клео провожал его до самой двери покоев…

Йонас Диколесье

Ястреб вернулся и снова уселся на дерево. Тот же самый. Птица следила за Йонасом целыми днями. Быть может, он уже начинал шарахаться от собственной тени – в особенности потому, что в легенды не верил.

И тем не менее…