Мятежница

Мужчина оттолкнул ее и натянул бриджи. Аманда, находясь в смятении от столь резкой смены настроения, навалилась на стену, чтобы не упасть, и растерянно поглядела на Йена. Нежный любовник вдруг превратился в циничного сухаря, который смотрел на девушку прищуренным насмешливым взглядом, будто минуту назад между ними ничего и не было вовсе.

— Однозначно вы поднаторели в этом деле, — язвительно продолжил Йен, прекрасно понимая, что его едкие слова, словно плетью, ударяют по Аманде. — Однако я правильно сделал, что открыл в тебе эту чувственность. Еще несколько тренировок и ты сможешь удовлетворить любого мятежника.

— Ах ты, мразь! Подлая тварь! Мерзавец! — закричала девушка и бросилась на него с кулаками.

Она замахнулась, чтобы отвесить Йену пощечину, но тот перехватил ее руку и больно сжал запястье так, что Аманда застонала.

— Даже не пытайся, — зло процедил он, прожигая девушку глазами. — Прибереги свои мужские замашки для Леланда. А я не позволю тебе крутить мной.

— Подлец! Свинья! Тупой осел! Ай…

Йен заломил ей руку, и Аманда поморщилась от боли.

— Думаешь, что взяла надо мной верх? — прошипел он ей на ухо. — Думаешь, похлопала передо мной своими глазками, и я упал к твоим ногам? Ошибаешься.

— Ненавижу, — выдавила девушка и пронзила мужчину взглядом, полным лютого отвращения и неприязни, что она испытывала к этому человеку. Но Йен лишь рассмеялся ей в лицо.

Резко отпустив ее руку, он оттолкнул Аманду, что та едва не упала.

— А теперь, красавица, не смею тебя задерживать, — с ехидством проговорил он. — Можете возвращаться к своим родственникам. Ты славно отработала свой долг, и я даже готов в благодарность проводить тебя до дома.

Девушка прикрыла глаза, чтобы сдержать давящие на глаза слезы. Как же ей хотелось сейчас убить этого подлеца. А она-то, дура, еще отвечала на его ласки, думала, что он скучал по ней не меньше, чем она по нему. А Йену лишь понадобилось ее тело, которое он, использовав, растоптал вместе с душой. Он совсем свихнул, обвинял ее в каком-то бреде и вел себя, как грязное животное. Аманда не могла этого вынести. Боль была почти физической. Но Мэнди не могла позволить этому подонку — отцу ее ребенка! — видеть, что повержена.

"Враг не дождется поражения!" было девизом всех сиу, а девушка не зря являлась неукротимой мятежницей. Стиснув изо всех сил зубы, она гордо подняла подбородок и подарила Йену взгляд свысока.

— Благодарю, — высокомерно бросила она. — Но нам не по пути. Мне еще нужно успеть в постель к Ханлею, который, кстати, намного искусней тебя. Я едва не уснула от твоих неумелых ласк. Благо есть возможность всегда вернуться к настоящему мужчине.

Йен в один шаг сократил расстояние между ними, схватил Аманду за плечи, да так тряхнул, что девушке показалось, у нее помутилось сознание.

— Не советую, — гневно выдавил мужчина, — играть со мной.

Их лица находились так близко, что каждый чувствовал дыхание друг друга. Их взгляды перекрестились, уничтожающие и ненавидящие. Казалось, даже воздух между ними стал потрескивать.

— Какие уж тут игры, — парировала Аманда. — Они давно закончились. Мы на войне, не забыл? И мы враги.

— А ты, значит, продолжаешь воевать?

Нет, она не собиралась этого делать, потому что беременна твоим ребенком, черт тебя дери! Но, почувствовав его слабое место, Аманда надавила:

— Именно. Сегодня же возвращаюсь в лагерь, где мы с Леландом продолжим борьбу против таких ублюдочных сасенаров, как ты.

Его глаза опасно сверкнули, и Аманда поздравила себя с победой. Правда, радоваться ей пришлось недолго. Мужчина быстро взял себя в руки.

Он равнодушно кивнул и отступил на шаг.

— Что ж, раз мы враги, — сказал он небрежно, — я поступлю как истинный сесенар.

Мужчина подошел к распахнутому окну и глянул на улицу, где все еще толпился народ.

— Стража! — крикнул он гвардейцам. — Все сюда. Я поймал мятежника. — И, обернувшись в оторопевшей Аманде, ехидно добавил: — Советую побыстрее одеться, а то отправишься в тюрьму голой.

Хорас Митчелл проработал в лиффордской тюрьме без малого шесть лет и был весьма доволен своей службой. А что? Работа непыльная: знай себе, открывай да закрывай камеры, выводи заключенных на прогулку, разноси миски с едой, к тому же всегда вздремнуть можно. Его покойная матушка частенько говаривала:

— Хори, сынок, пойдешь работать в тюрьму, всегда будешь при деле.

И как всегда оказалась права. А еще здесь неплохо кормили — не заключенных — стражников. Первые перебивались жидким бульоном, да постной кашей. Болели разными хворями, ходили грязные и сальные. А уж как от них порой воняло, что даже нос закладывало.