Мятежное православие

Впрочем, сам Дамаскин не был участником и такого собрания «по закоулкам», долженствующего изобразить священный собор, — поскольку оно никогда не проводилось. Помимо отказа Медведева от «отречения», сломавшего четкий план «мудроборцев», им помешало еще одно серьезное обстоятельство: тяжелая болезнь главы этой группировки — патриарха Иоакима. Недаром в сценарии «собора», описанном в «Остене» Евфимия Чудовского» патриарх вопреки традиции и личным привычкам передает собственное «Поучительное слово» для прочтения другому лицу (протопресвитеру Успенского собора Иоанну). Уже зимой 1690 года Иоаким не был способен выступать сам. Строго говоря, нельзя утверждать, что он был знаком с написанным для него (как обычно) текстом «Поучительного слова». 17 марта 1690 года патриарх скончался, завещав похоронить себя в московском Новоспасском монастыре, у своего друга архимандрита Игнатия Римского-Корсакова (а не вместе с другими патриархами)^{127}.

Публично раздавить «ересь» Медведева авторитетом священного собора Русской православной церкви «мудроборцы» не успели. В «Остене» Евфимия не оказалось самого главного документа, с которым подготовленные материалы можно было «печатным тиснением издать», — не оказалось соборного постановления! Без него, несмотря на все старания по распространению «Остена», действенность этой полемической книги была ничтожна; сама она справедливо подвергалась критике в церковных кругах. А в «Щите веры» Афанасия Холмогорского, присланном в столицу из его отдаленной епархии весной — летом 1690 года, вообще не было никаких упоминаний о священном соборе, которые могли бы подкрепить содержащиеся в книге злобные поношения и клевету на Медведева.

Да и откуда было взяться таким упоминаниям, если «о исповеданиях рукописных, поданных от новых схизматиков» (Медведева и Долгого) Афанасию сообщал его приятель и единомышленник Игнатий Римский-Корсаков в том же письме, где он радует своего корреспондента хорошим приемом «Щита веры» в Москве?! В этом письме Игнатий подробно рассказывает о кончине Иоакима и борьбе «в верхах» церкви при избрании патриарха Адриана. «Новости» Римского-Корсакова охватывают большой промежуток времени после того, как осенью 1689 года Афанасий встречался с ним в Москве (в частности, взял для переписки несколько книг из его библиотеки). С тех пор архиепископ прислал архимандриту уже два письма, и Игнатий должен был извиниться, что «по настоящее сие время не получил времени такого, дабы к преосвященству Вашему воздравствовати и писание восписати». Иными словами, датировать «покаянные исповедания» Медведева и Долгого мы по этому письму не можем — они могли быть написаны (и, скорее всего, были написаны) раньше лета 1690 года. Но совершенно очевидно, что ни Афанасий, «и причастный к составлению «исповеданий» Игнатий вплоть до поставления на Патриарший престол Адриана не только не участвовали в священном соборе, обсуждавшем «отречение» Медведева, но и не знали о нем.

Это не помешало Афанасию Холмогорскому в 1693 году вставить в новую, расширенную редакцию своего «Щита веры» постановление священного собора об «отречении» Медведева — собора, проходившего под председательством патриарха Иоакима и при участии… самого Афанасия! Поистине «старомосковской партии» духовенства оставалось уповать на большую ложь — невероятно наглую, выходящую далеко за рамки представлений современников о том, как можно солгать, и потому выглядящую достоверно. Даже искушенные тяжким историческим опытом позднейшие исследователи, замечавшие противоречия в показаниях источников, с немалым трудом приходили к мысли о фиктивности священного собора против «хлебопоклонной ереси». Шутка ли — выдумать целый собор! Для человека верующего это. пострашнее, чем выдумывать земские соборы, «всенародно и единогласно» избиравшие якобы царей и Софью-правительницу, как это делали бестрепетные в вопросах морали придворные дельцы. Медведев был прав, предсказывая, что, ослепленные своими личными целями, духовные лица будут становиться все более опасными для основ православной церкви, безжалостно дискредитируя саму веру в глазах паствы. Где пастыри, могли бы вслед за просветителем посетовать многие, которые «истинно постятся: мяс не ядуще, плоти ближнего не едят — вина не пьюще, крови братской не пьют, которые злостными лживыми словами и пагубным обманом, как зубами, не грызут брата своего»?! Автор подложного «Соборного постановления» нам неизвестен, и, пожалуй, мы не будем здесь бросать ни на кого тень предположениями. Лучше постараемся извлечь из подделки еще одну каплю правды о Медведеве.