Мятежное православие

Как ни странно, следствие не заинтересовалось Васькой-иконником. Допрошен был только распоп Григорий Павлов, почему-то о Ваське не упомянувший вовсе, но подробно передавший следствию слова… самого Семена Медведева! Тот якобы подробно рассказывал безвестному попу-расстриге, что у него жил поляк и нагадал по солнцу следующее: Московскому государству грозит великая смута, цари умрут, бояр, думных людей и даже подьячих перебьют «и выберут себе царя из народа» — Сеньку Медведева!

Лживость этих показаний не нуждается в комментариях. Интерес представляет лишь тот факт, что в документах нет никаких упоминаний о привлечении Павлова к ответственности за недонесение о столь страшном волховании.

Затем якобы «Сенька Медведев сказал, что у него иноземец-поляк из-за польского рубежа был, звать Митька Силин, и такие слова ему говорил: государыняцаревна после великих государей будет владетельница, и чернеческое платье с него снимет, и пойдет за него, Сеньку». Это показание, неизвестно, данное Медведевым или придуманное, очевидно противоречит тому, как передавал слова поляка (да еще якобы в пересказе самого Медведева) Павлов.

Более того, «показание» Медведева полностью расходится с тем, что сказал на допросе в Стрелецком приказе якобы выкраденный из-за польского рубежа Митька Силин! По его словам, он был вызван в Москву и три года (!) жил в Заиконоспасском монастыре у Медведева, промышляя в этом центре русской учености излечением болезней заговорами и другими колдовскими приемами, в том числе гадал по солнцу. Силин сказал, что Медведев раскрыл перед ним заговор: учинить бунт, убить царя Петра, царицу Наталию Кирилловну «и весь род их изгубить»; князю Василию Голицыну жениться на царевне Софье и стать царем; Федору Шакловитому «быть под царем первым князем; а патриархом бы быть ему, Сеньке; а патриарха б Иоакима сослать в ссылку». Продолжая эти бредовые показания, Силин утверждал, что Медведев гадал по звездам и вычислил, будто все бояре стоят за Голицына, а стрельцы — за царей (?!).

Далее Силин описал свое нелепое с точки зрения астрологической прогностики XVII века «гадание» по солнцу с колокольни Ивана Великого, совершенно не соответствовавшее тем знаниям, которыми обладал в это время московский двор, не говоря уже о столь образованных людях, как Медведев^{130}. Однако, по его словам, Сильвестр воспринял гадание с полным доверием.

Этого Силину (а точнее, новой следственной комиссии) было мало, и он описал, как прятался у Сильвестра в келье «между чулана и печи», подслушивая секретные совещания князя Голицына, Шакловитого и Медведева: говорили, разумеется, о царском убийстве. Следствию было известно, что Голицын в действительности никогда не приезжал к Сильвестру, а разговоры Медведева с Шакловитым не мог подслушать даже племянник Сильвестра Иван Истомин. Но показания Силина были так полезны, что он продолжал с еще большим воодушевлением: Медведев-де дважды посылал его гадать и «смотреть в животе болезни» к самому канцлеру Голицыну. Один из образованнейших дипломатов Европы, говоривший с иноземными послами на их языках и напоминавший им просвещенного итальянского князя, якобы не только допустил до себя волхва (которых, кстати, страшно боялся), но откровенничал с ним о заговоре и своей личной жизни!

Воодушевленный вниманием следственной комиссии, Силин добавил, что после того Медведев заставлял его гадать (вновь по солнцу) об исходе первого Крымского похода 1687 года. Комиссия столь увлеклась, что записала это показание, хотя оно сводило на нет всю историю с «заговором»: ведь получалось, что он совершенно сформировался за годы до того, как борьба при дворе достаточно обострилась. Но эти «мелочи» (например, противоречие с картиной «заговора», нарисованной розыском 1689 года) не имели значения, коли власть была в руках тех, кто направлял следствие. А с их точки зрения, работа была проведена вполне целесообразно.

Прежде всего надо было юридически оформить убийство Медведева. Его начали допрашивать — точнее, истязать — 14 января 1691 года, причем, согласно сохранившимся разрешениям на допрос, новое дело на него уже было заведено. По-видимому, палачи вновь ничего не могли добиться, а потому известное нам дело «началось» более чем через две недели, когда, спасая свою жизнь, начал давать показания только что схваченный Стрижев (все равно затем уничтоженный). Проведено оно было молниеносно: Стрижев был взят 29 января, а в последний раз Медведева допрашивали, по словам генерала Гордона, 4 февраля. Через неделю Медведев был казнен, но дело не закрыли, а переориентировали.

Теперь в центре внимания был князь Голицын, который еще мог надеяться на возвращение из ссылки: ведь серьезных обвинений ему в спешке не было предъявлено. Поэтому в показаниях Силина было записано прямо противоположное первоначально задуманному (и использованному уже для убийства Медведева). В новом виде дело было готово к 7 марта, а вскоре князья Василий и Алексей Голицыны допрашивались по нему в Яренске.