Мятежные ангелы

— Будет тебе, сейчас ведь Рождество, — говорит адмирал. — Наша Полли хочет потанцевать, а значит, она будет танцевать. Боюсь, я становлюсь настоящим старым дураком, когда дело касается желаний юных леди.

Гости хихикают в восторге от шутки адмирала. Мы движемся дальше, и я слышу, как адмирал приветствует прибывающих гостей с огромным дружелюбием и обаянием.

— …да, завтра я отправляюсь в Гринвич, навестить старых моряков в королевском госпитале. Полагаете, они и мне предложат там койку?.. Стивенс, как твоя нога? О, хорошо, хорошо…

На столике у стены лежат танцевальные карточки. Они изысканно украшены золотыми косичками и крошечными карандашиками, чтобы мы могли записать имена наших партнеров рядом с названиями танцев — вальс, кадриль, галоп, полька, — в зависимости от приглашения. Мне хочется написать имя Саймона рядом со всеми танцами, но я не могу танцевать больше трех раз с каким бы то ни было джентльменом. И мне придется кружиться в объятиях брата.

Эта карточка станет великолепным сувениром, напоминающим о моем первом бале, хотя я еще не «выпускница школы», а потому этот бал не считается дебютом и началом первого светского сезона. Это просто семейная вечеринка, и на ней мне достаются все привилегии молодой леди семнадцати-восемнадцати лет.

Бабушка удручающе долго бродит по залу, здороваясь с множеством разных дам, а я вынуждена таскаться следом за ней, улыбаясь и приседая в реверансе, и в основном помалкивая, пока ко мне не обратятся. Меня представляют пожилым дамам, сопровождающим девушек, — это жутко скучные старые тетушки, — и одна из них, какая-то миссис Боулс, клятвенно обещает бабушке, что присмотрит за мной не хуже родной матери, пока бабушка где-то там будет играть в карты. На другом конце зала я вижу Саймона, входящего со своими родными, и у меня внутри будто что-то падает. Я настолько поглощена наблюдением за Саймоном, что не слышу вопроса, заданного мне какой-то леди. Она вместе с бабушкой и миссис Боулс смотрит на меня, ожидая ответа. Бабушка прикрывает глаза, сгорая от стыда.

— Да, спасибо, — говорю я, решив, что это самый безопасный ответ.

Леди улыбается и обмахивается веером из слоновой кости.

— Великолепно! Следующий танец вот-вот начнется. А вот и мой Персиваль.

Рядом с ней появляется молодой человек. Макушка его головы вровень с моим подбородком, а в целом он напоминает крупную рыбину, глаза у него выпученные, рот на удивление широкий. А я, как выяснилось, только что согласилась танцевать с ним.

Во время польки я пришла к двум выводам. Первый: что этого потрясения мне достанет на целую вечность. Второй: у Персиваля, чтоб ему пусто было, вовсе не случайно такая широченная пасть. Он без умолку болтает весь танец, затихает, только задав мне какой-нибудь вопрос, на который сам же и отвечает через секунду. Я вспоминаю страшные истории о храбрецах, которым приходилось отсечь себе руку или ногу, чтобы спасти остальное из зубов чудовищного хищника, и боюсь, что мне и самой придется прибегнуть к каким-нибудь крайним мерам, если оркестр не умолкнет. Но музыканты, сжалившись надо мной, прекращают наконец игру, и я удираю от Персиваля, выразив сожаление по поводу того, что моя танцевальная карточка заполнена до конца бала.

Я возвращаюсь в компанию миссис Боулс и ее древних подружек и вижу Энн, идущую в центр бального зала вместе с Томом. Счастливее, чем Энн в этот момент, просто невозможно выглядеть. Мне приятно видеть их вместе.

— Могу я пригласить вас на следующий танец, мисс Дойл?

Это Саймон; он отвешивает мне вежливый поклон.

— С огромным удовольствием…

— Я видел, как леди Фабер поймала вас и заставила танцевать со своим сынком, Персивалем, — говорит Саймон, когда мы плавно кружимся в вальсе.

Перчатка Саймона легко лежит на моей спине, его рука ведет меня свободно и без усилий.

— Он весьма старательный танцор, — вежливо говорю я.

Саймон усмехается.

— Значит, вы это так называете? Да, полагаю, надо обладать немалым искусством и старательностью, чтобы одновременно танцевать польку и непрерывно говорить.

Я не в силах сдержать улыбку.

— Посмотрите-ка вон туда, — говорит Саймон. — Мисс Уэстон и мистер Шарп.

Он показывает на молодую женщину строгого вида, сидящую в одиночестве с танцевальной карточкой в руке. Она то и дело поглядывает на высокого темноволосого мужчину. Он болтает с другой девушкой и ее гувернанткой, стоя спиной к мисс Уэстон.

— Всем известно, что мисс Уэстон испытывает романтическую склонность к мистеру Шарпу. Всем известно и то, что мистер Шарп едва ли подозревает о существовании мисс Уэстон. Посмотрите, как ей хочется, чтобы он пригласил ее на танец! Мне кажется, ее карточка пуста, она надеется, что он рано или поздно пригласит ее.

Мистер Шарп идет в сторону мисс Уэстон.

— Гляньте-ка, — говорю я. — Может, он и вправду ее пригласит?

Мисс Уэстон сидит выпрямившись, на ее узком лице блуждает улыбка надежды. Но мистер Шарп проходит мимо, и она делает вид, что смотрит куда-то вдаль, как будто вообще не интересуется этим человеком. Мне это кажется чересчур печальным.