Мятежный Карабах. Из дневника офицера МВД СССР.

— Бытует легенда, что свое название они получили от француза по фамилии Сальян. Служил француз в русской армии в царствование императора Николая I. По какому то случаю, француз проштрафился перед его императорским величеством. За свою провинность он по высочайшему указу был направлен служить в Баку, считавшимся тогда совершенно диким местом Российской империи. Француз был хорошо образован, обладал оригинальными архитектурными взглядами, высокими организаторскими способностями. Прибыв в захолустный Баку и, желая искупить перед царем вину, развил бурную деятельность. Под его личным руководством буквально за 3–4 года построили красивую и добротную крепость-городок, причем с учетом особенностей местной архитектуры и климата. Зимой в казармах тепло, а летом прохладно. Городок искусно озеленен, благодаря чему в нем создался изумительный микроклимат. Совершив инициативный строительный подвиг, Сальян, надеясь на снисхождение царя, отправил Николаю I восторженную депешу: «Государь, докладываю, в этом диком краю я, Сальян, построил земной рай!». Ответ императора был скор и краток: «Построил земной рай — молодец! Ну и живи в нем!» Что было потом с Сальяном, не — известно. Но имя свое он увековечил в шедевре военно-фортификационного искусства, который стал составной частью городской застройки.

Надо отметить, что из четырех полков Бакинской дивизии, только 135 полк был развернутым, то есть полностью укомплектованный личным составом согласно штатным нормативам. Остальные же — кадрированные или на период мирного времени состоящие, в основном, из офицерского состава. Они-то и должны быть на случай чрезвычайного или военного положения доукомплектованы бывшими военнослужащими-резервистами из рабочих, колхозников, инженеров, учителей и т. д. Полки Бакинской дивизии и другие мотострелковые части, пополненные в соответствии с планами Генерального штаба на этот случай из числа резервистов Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев, принимали самое непосредственное участие в разблокировании города, а фактически в подавлении основной части мятежа. Не стриженные, бородатые и обмундированные на скорую руку в залежалую на армейских складах униформу старого образца, они, надо признать, храбро решали поставленные задачи. Но мнению военных, на их долю выпала самая сложная боевая задача. Им пришлось буквально пробиваться по каждой улице города, обследовать каждый дом, встречая ожесточенное сопротивление боевиков, нередко вооруженных гораздо лучше ополченцев. Но 30–40-летние «партизаны» с автоматами АКМ-47 действовали умело, расчетливо и разумно распоряжались своими военными навыками и умениями, полученными в период строевой службы, а многие закрепившие их в Афганистане, на масштабных армейских учениях, участвуя в аналогичных ситуациях в Чехословакии, других локальных военных операциях. Они по-отцовски оберегали от рисковых шагов юных однополчан. Своими грамотными действиями, порой, ценой своей крови или жизни спасли от гибели многих необстрелянных солдат.

В ответ на стрельбу боевиков военные вынуждены были вести ответный поражающий огонь. Но эта мера была вынужденная. На протяжении нескольких дней агрессивные силы НФА не реагировали ни на какие просьбы и уговоры воинов. В Баку в период между 20 января и 11 февраля погибло 38 военнослужащих. Многие, как лейтенант Сергей Утинский, пострадали от пуль боевиков, от камней, арматуры, брошенных в них с балконов, крыш, из подворотней домов азербайджанцами, ослепленными националистической заразой.

Бакинские события оказали губительное влияние на другие районы Азербайджана, представители Народного фронта на местах действовали безнаказанно и нагло. На юге Азербайджана официальные органы власти были разгромлены, разогнана милиция.

После январских событий было арестовано около 300 погромщиков и боевиков, в том числе многие руководители Народного фронта, однако они вскоре вышли на свободу и продолжили свою антисоветскую деятельность. Первого секретаря ЦК КП Азербайджана Везирова заменил Муталибов, до этого недолго работавший в должности председателя Совета Министров республики, на которую был переведен с поста первого секретаря Сумгаитского горкома партии. В. П. Поляничко сохранил свои должности второго секретаря ЦК Компартии и председателя республиканского Оргкомитета по НКАО.