Мятежный Петербург. Сто лет бунтов, восстаний и революций в городском фольклоре

В 1919 году в Петрограде по инициативе и при поддержке Горького организуется знаменитый Дом ИСКусств, вошедший в литературную историю Петербурга под аббревиатурой «ДИСК». В нём жили и работали так называемые «ОбДИСКи» — то есть ОБитатели Дома ИСКусств. Среди них были Осип Мандельштам, Мариэтта Шагинян, Александр Грин, Ольга Форш, Николай Гумилёв и многие другие члены так называемой «писательской коммуны». Дом искусств в то время стал признанным центром культурной жизни Петрограда. Здесь проводились литературные вечера, художественные выставки, устраивались лекции и концерты, встречи знаменитых иностранных гостей.

Дом находился на углу Невского проспекта и реки Мойки, в здании, построенном в своё время для обер-полицмейстера Санкт-Петербурга Н. И. Чичерина. С середины XIX века дом этот перешёл в собственность знаменитых петербургских купцов Елисеевых, которые, по легенде, сразу после большевистского переворота замуровали в его стены пресловутое «елисеевское серебро». По воспоминаниям очевидцев, обитатели Дома искусств — писатели и художники, сценаристы и режиссёры — после очередного получения «особо экзотического пайка, состоявшего из лаврового листа и душистого перца, с голодным блеском в глазах бросались выстукивать коридоры».

Своё существование Дом искусств, или «Сумасшедший корабль», по выражению Ольги Форш, прекратил в 1922 году, оставив по себе память в многочисленных воспоминаниях как в мемуарной, так и в художественной литературе.

То ли флигель, то ль пристройка,
То ли зодчества венец.
Угол Невского и Мойки,
Елисеевский дворец.
Поэтическая Мекка,
Отправлявшая с крыльца
Из Серебряного века
В век железа и свинца.
В чёрный век расстрельных списков,
Тюрем, ссылок, лагерей
Не покинули обДИСКи
Сумасшедших кораблей.
Но какой-то льстивый голос
Убедить сумел людей
В том, что новый бог не Кронос,
Пожирающий детей.
И, впадая в эту веру,
Шли безвременно во тьму
Гумилёв — ко рву расстрела,
Мандельштам — на Колыму.
В эмиграцию, в аскезу,
Отрекаясь от икон,
В век свинца и в век железа
Из серебряных времён.
Далеко ли это, близко,
Только, вглядываясь в мглу,
Тени питерского ДИСКа
Вижу в окнах на углу.
Вижу всех, лишённых крова
Под всеобщее «Ура!» —
Над могилой — Гумилёва,
Мандельштама — у костра.
Время делает добрее,
Даже если ты Прокруст.
Пусть вам будет Мавзолеем
Петербургский Дом ИСКуств.
Поэтическая Мекка,
Звёзд мерцающих огни.
Тень Серебряного века,
Сбереги и сохрани!*

В 1920 году по инициативе Горького в великокняжеском дворце Владимира Александровича на Дворцовой набережной открылся Дом учёных, завхозом в котором работал известный владелец знаменитого ресторана «Вилла Родэ», друг Горького отставной полковник Адолий (Адольф) Сергеевич Родэ. По воспоминаниям современников, в то тяжёлое и голодное время он много сделал, чтобы облегчить жизнь петроградским учёным. К нему в Петрограде относились с достаточным уважением, а Дом учёных в то время называли: «РОДЭвспомогательное учреждение» или «РОДЭвспомогательный дом».

Максим Горький скончался в подмосковных Горках, на 69-м году жизни, 18 июня 1936 года около 11 часов утра. По воспоминаниям свидетелей его смерти, с последним ударом сердца писателя сверкнула молния, раздался гром и над Горками разразилась гроза. Существует легенда, что в последние месяцы жизни Горький много плакал и просил, чтобы его отпустили в Европу. Впрочем, слёзы, пожалуй, были его самым слабым местом. Он плакал всегда. Сидя в театральном зале, читая собственные произведения, встречаясь с друзьями, посещая заключённых, выступая на собраниях и митингах. Сразу после смерти поползли слухи о том, что Горького отравили. Якобы Сталин, зная, что Горький любит сладкое, подарил ему коробку отравленных конфет. Вместе с Горьким умерли два санитара, которых он угостил конфетами.