Мятежный Петербург. Сто лет бунтов, восстаний и революций в городском фольклоре

Ко всем предчувствиям, предзнаменованиям, приметам и знамениям прибавилось ещё одно. Как известно, Исаакиевский собор строился долго, в течение 40 лет. Его заложили в 1818 году и освятили в 1858-м. Но и с окончанием работ строительные леса снимать не торопились. Выстроенный, как тогда говорили, недобросовестно, собор требовал постоянного ремонта и подновления. «Сорок лет строили, а потом сорок лет ремонтировали», — говорили в народе о соборе. Причём работы производились не за счёт средств церковного причта, но на деньги, специально отпускаемые из государственной казны. Денег, похоже, не жалели. По этому поводу в городе родилась легенда, что дому Романовых жить столько, сколько стоять лесам Исаакиевского собора. Династия падёт, говорили мистики, как только закончится окончательная отделка и с собора снимут строительные леса. А леса всё стояли и стояли. И тут вдруг, в самом конце 1916 года, их начали разбирать. До отречения Николая II от престола оставалось всего несколько месяцев.

Между тем с каждым годом всё больше и больше усиливалась и обострялась неприязнь общества к супруге Николая II Александре Фёдоровне. Дочь великого герцога Гессен-Дармштадтского Алиса-Виктория-Елена-Луиза-Беатриса 14 ноября 1894 года стала женой наследника русского престола Николая Александровича, будущего императора Николая II. При обязательном в подобных случаях обряде перехода в православие она получила русское имя Александра Фёдоровна. Но о немецком происхождении ей забыть не давали. В народе её прозвали «Гессенской мухой».

Неумолимая судьба,
Какая весть коснулась слуха.
Опять на русские хлеба
Садится гессенская муха.

Напомним, что буквально «гессенская муха» — это хлебный комарик, опасный вредитель злаков, а земля Гессен — немецкая родина Александры Фёдоровны. В народе её воспринимали как очередную «бедную родственницу», которая хочет «поживиться» «русскими хлебами». И не только хлебами.

Ах, планов я строила ряд,
Чтоб Екатериною стать.
Гессеном я Петроград
Хотела со временем звать.

В предреволюционном Петрограде родилась легенда о том, что врач тибетской медицины Пётр Бадмаев «с согласия императрицы» опаивает Николая II наркотиками, «доводя до состояния слабоумия», чтобы Александра Фёдоровна объявила царя неспособным управлять государством, возвела на трон царевича Алексея, а сама стала при нём регентшей.

Но продолжим хронологическую цепь нашего повествования. Волею судьбы, едва ступив на российскую землю, Александра Фёдоровна сразу же стала объектом сплетен и пересудов. Случилось так, что из Германии в Петербург она ехала через Крым, где в Ливадии умирал отец Николая II император Александр III. А венчались молодые через неделю после его похорон. Более того, ей пришлось сопровождать гроб с телом покойного из Крыма, через всю Россию, в Петербург. А в столице от Николаевского вокзала до Петропавловского собора она была вынуждена пройти за катафалком пешком, даже не подозревая того, что обыватели восприняли это как недобрый знак. Суровая, молчаливая толпа тысячами глаз всматривалась в свою будущую императрицу, старухи шептали: «Она пришла к нам за гробом. Она принесёт нам несчастье».

Николай II и Александра Фёдоровна

Что они имели в виду, сказать трудно, но в царской семье одна за другой рождались девочки: первая, вторая, третья, четвёртая. Над императрицей будто бы тяготело некое «зловещее предсказание», сделанное Саровским отшельником Серафимом ещё деду Николая II Александру II, и странным образом относившееся к судьбе его детей. Смысла этого предсказания никто не знал, потому что даже Александр II в своё время ужаснулся ему и решил скрыть его от близких. Но в народе об этом судачили, а впоследствии связали его с тем, что Александра Фёдоровна пренебрегла старинным обычаем, издавна существовавшим в царской семье: невеста перед венцом должна обязательно заехать в Казанский собор и помолиться. Иначе это грозит ей или бесплодием, или рождением одних девочек. Александра Фёдоровна не заехала, а когда ей напомнили об этом, рассмеялась. Между тем угроза старого предания с неумолимой жестокостью сбывалась. В конце концов императрица не выдержала, но отреагировала на это по-своему: она стала подчёркнуто набожной.