Мятежный Петербург. Сто лет бунтов, восстаний и революций в городском фольклоре

К несчастью, её набожность приобрела явно выраженный суеверный характер. Она впала в мистику, окружила себя юродивыми, блаженными, гипнотизёрами, среди которых попадались откровенные мошенники, шарлатаны, авантюристы и проходимцы. Так, одним из них был некто француз мсье Нивьер-Вашоль Филипп, модный в то время ясновидец и гипнотизёр, в прошлом мясник из Леона. В своё время он какими-то неведомыми путями сумел получить фельдшерский диплом, но во Франции к врачебной практике допущен не был. Каким-то образом ему удалось войти в доверие к военному атташе, графу Муравьёву-Амурскому, а через него познакомиться с супругой великого князя Николая Николаевича черногорской княжной Милицей, после чего последовало приглашение его в Россию. Очень скоро Филипп вошёл в такое доверие к набожной Александре Фёдоровне, что позволял себе вымаливать зачатие мальчика, еженощно прячась под супружескую кровать императрицы.

Царевич Алексей и Александра Фёдоровна

Долгожданного мальчика Александра Фёдоровна родила только через десять лет после замужества. Царевича назвали Алексеем, прервав тем самым ставшую уже традиционной цепь Александров и Николаев — имён, предназначенных в царском доме для старших сыновей. Алексеями не называли из-за проклятия дому Романовых, якобы произнесённого сыном Петра I царевичем Алексеем перед смертью. Радость рождения долгожданного наследника заслонила в глазах счастливых родителей мистический смысл имени.

Впрочем, злоязычная молва считала, что отцом мальчика стал командир лейб-гвардии генерал А. А. Орлов, с которым императрица якобы была в интимной связи.

Императрица Александра Фёдоровна у постели больного Алексея

Скоро поползли слухи о том, что так долго и мучительно ожидаемый родителями и всей страной наследник престола цесаревич Алексей Николаевич страдает странной, редкой и непонятной простому обывателю болезнью — гемофилией. Поначалу тщательно скрывавшаяся от окружающих, болезнь породила в столице самые невероятные слухи. Одни говорили, что ребёнок родился умственно отсталым; другие утверждали, что он подвержен эпилептическим припадкам и поэтому родители якобы боятся показываться с ним на людях; третьи, ссылаясь на некие авторитетные источники, доверительно сообщали, что наследник престола — жертва анархистской бомбы. И все единодушно считали виновницей этого несчастья Александру Фёдоровну. На самом деле фольклор был недалёк от истины. Этим редким наследственным заболеванием, при котором снижена свёртываемость крови и вследствие этого даже незначительные ушибы или травмы влекут за собой кровотечения и внутренние кровоизлияния, страдают в основном сыновья и очень редко дочери. Но носителями гемофилии являются исключительно женщины. Женщины сами не страдают гемофилией, но передают эту болезнь своим детям мужского пола, поэтому дочери Александы Фёдоровны были здоровы, хотя, как и мать, являлись носительницами болезни.

Между тем, если не считать ужасной и непредсказуемой болезни, Алексей был обыкновенным ребенком, ласковым и общительным, любимцем всей многочисленной царской семьи и дворцовой челяди. С ранних лет он старательно готовился к обязанностям государя. Отец настоятельно требовал его обязательного присутствия на всех официальных государственных церемониях, на военных учениях, смотрах и парадах, на заседаниях Генерального штаба. С началом Первой мировой войны, будучи Верховным главнокомандующим, Николай II велел поставить в своей комнате в Ставке солдатскую койку для наследника.

Во время войны в мальчике резко обострились внутренние противоречия, доселе не мучившие его. В монаршей семье существовал негласный обычай, который никогда не подвергался сомнению ни детьми, ни родителями. Семья была двуязычной, и поэтому с русским папой дети разговаривали по-русски, а с немецкой мамой, соответственно, по-немецки. Это было не только естественно, но и романтично. Но война, в результате которой Россия и Германия стали непримиримыми врагами, всё смешала и перепутала в слабой, неокрепшей душе ребёнка. До нашего времени дошёл не то анекдот, не то легенда о том, как один генерал, проходя коридорами Зимнего дворца, повстречал плачущего наследника престола. Генерал, участливо погладив мальчика по голове, спросил: «Кто тебя обидел, малыш?», и цесаревич сквозь слёзы ответил: «Когда русских бьют, папа плачет. Когда немцев бьют, мама плачет. А когда мне плакать?»

В годы Первой мировой войны всеобщая неприязнь к императрице переросла в ненависть. Николая II и Александру Фёдоровну язвительно называли: «Гражданин Романов и его жена Александра Немецкая». Александру Фёдоровну считали немецкой шпионкой и иначе чем «Немецкая царица» не называли. Пожилые люди должны помнить дворовые дразнилки, полностью состоящие из просторечных имён монаршей семьи: «Царь Николаша, жена его Саша и матерь Маша» и «Государь наш Николашка, жена его Сашка, мать его Машка». Выглядело это сознательным унижением.