Читаем Мятежный Петербург. Сто лет бунтов, восстаний и революций в городском фольклоре полностью

В царском дворце Распутину безоговорочно верили. Верили до такой степени, что считали, будто молитва его не только спасёт царевича, но и способна обеспечить божественную поддержку Николаю II на посту русского государя. Влияние Распутина на императорскую семью оказалось столь мощным, что практически ни одного назначения на высшие государственные должности не проходило без его участия. Судьбы России решались в квартире Распутина на Гороховой улице, 64, где он жил и которую в империи прозвали «Звёздной палатой». Складывалось явление, ставшее впоследствии широко известным в русской истории под названием «Распутинщина». «ГОРЕМЫчная Россия испроХВОСТилась и стала РАСПУТной», каламбурили неугомонные питерские острословы, обыгрывая фамилии царских министров Горемыкина и Хвостова и самого Григория Распутина. «Царь над царём», «Крестьянский канцлер», «Святой чёрт», «Вампир, пролезший в ампир» — вот далеко не все прозвища Распутина, которыми народ наградил его в то время.

Особенно усилилось влияние Распутина на судьбы империи с началом Первой мировой войны. В отсутствие императора, который часто находился в Ставке, Распутин действовал через императрицу, постоянно бывая в Александровском дворце Царского Села, где в то время жила императорская семья. Александра Фёдоровна в народе считалась немецкой шпионкой, а «Старец», как называли Распутина, согласно легендам того времени, был её любовником. Статус любовника преследовал Распутина не только при жизни, но и после смерти. В Петрограде была известна эпитафия на его могилу:

А на могилу же его, молва так говорит,Приказано сажать лишь лилииИ надпись сделать: здесь лежитЧЛЕН императорской фамилии.

Имена Григория Распутина и несчастной императрицы не сходили с уст обывателей. Они становились постоянными героями поговорок и частушек. «Царь с Егорием, царица с Григорием», говорили в солдатских окопах и на улицах Петербурга. Егорием в просторечии называли орден Святого Георгия Победоносца, или Георгиевский крест.

Царь НиколашкаВином торговал,Гришка РаспутинС царицей гулял.На Распутине рубашка,Вышивала её Сашка.На Распутине порточки,Вышивали царски дочки.Николай любил калину,А Распутин — виноград.Николай проел Россию,А Распутин — Петроград.

Чтобы до конца стал понятен смысл ядовитой частушки, напомним, что с началом войны в России приняли так называемый «сухой закон», при котором монополия на производство и торговлю спиртными напитками оказалась в руках государства, то есть царя. В народе бытовало мнение, что, «торгуя» вином, царь обогащался лично.

Распутин сумел восстановить против себя общественность Петербурга не только своим вызывающим, безраздельным влиянием на императорскую семью и активным бесцеремонным вмешательством в государственную и военную политику России. Ненависть вызывали дикие оргии с участием Распутина, в которые были вовлечены многие представительницы высшего света, посещавшие квартиру Распутина с вполне определённой и недвусмысленной целью. С более откровенным и циничным распутством Петербург никогда ранее не встречался. Сходство фамилии «Старца» с обозначением разгульного, развратного поведения только усиливало и обостряло ассоциации.

Если верить фольклору, Распутин и в самом деле обладал некоторым даром провидца. Очевидцы вспоминают, что не раз слышали, как, проходя мимо Петропавловской крепости, он взволнованно восклицал: «Я вижу много замученных людей, людские толпы, груды тел! Среди них много великих князей и сотни графов! Нева стала совершенно красной от крови». С императрицей он был ещё более откровенен: «Пока я жив, с вами и с династией ничего не случится. Не будет меня — не станет и вас». Придёт, как он будто бы не раз говорил, «конец России и императору».

Перейти на страницу:

Все книги серии Всё о Санкт-Петербурге

Улица Марата и окрестности
Улица Марата и окрестности

Предлагаемое издание является новым доработанным вариантом выходившей ранее книги Дмитрия Шериха «По улице Марата». Автор проштудировал сотни источников, десятки мемуарных сочинений, бесчисленные статьи в журналах и газетах и по крупицам собрал ценную информацию об улице. В книге занимательно рассказано о богатом и интересном прошлом улицы. Вы пройдетесь по улице Марата из начала в конец и узнаете обо всех стоящих на ней домах и их известных жителях.Несмотря на колоссальный исследовательский труд, автор писал книгу для самого широкого круга читателей и не стал перегружать ее разного рода уточнениями, пояснениями и ссылками на источники, и именно поэтому читается она удивительно легко.

Дмитрий Юрьевич Шерих

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Теория социальной экономики
Теория социальной экономики

Впервые в мире представлена теория социально ориентированной экономики, обеспечивающая равноправные условия жизнедеятельности людей и свободное личностное развитие каждого человека в обществе в соответствии с его индивидуальными возможностями и желаниями, Вместо антисоциальной и антигуманной монетаристской экономики «свободного» рынка, ориентированной на деградацию и уничтожение Человечества, предложена простая гуманистическая система организации жизнедеятельности общества без частной собственности, без денег и налогов, обеспечивающая дальнейшее разумное развитие Цивилизации. Предлагаемая теория исключает спекуляцию, ростовщичество, казнокрадство и расслоение людей на бедных и богатых, неразумную систему управления в обществе. Теория может быть использована для практической реализации национальной русской идеи. Работа адресована всем умным людям, которые всерьез задумываются о будущем нашего мироздания.

Владимир Сергеевич Соловьев , В. С. Соловьев

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука
Как мыслят леса
Как мыслят леса

В своей книге «Как мыслят леса: к антропологии по ту сторону человека» Эдуардо Кон (род. 1968), профессор-ассистент Университета Макгилл, лауреат премии Грегори Бэйтсона (2014), опирается на многолетний опыт этнографической работы среди народа руна, коренных жителей эквадорской части тропического леса Амазонии. Однако цель книги значительно шире этого этнографического контекста: она заключается в попытке показать, что аналитический взгляд современной социально-культурной антропологии во многом остается взглядом антропоцентричным и что такой подход необходимо подвергнуть критике. Книга призывает дисциплину расширить свой интеллектуальный горизонт за пределы того, что Кон называет ограниченными концепциями человеческой культуры и языка, и перейти к созданию «антропологии по ту сторону человека».

Эдуардо Кон

Обществознание, социология