Мятежный

– Это… здесь. – Ветеринар взял ее руку и поднес к горлу пса. Ладонь Джесси сильно тряслась, и я вмешался, отодвинув руку доктора Виза и разместив вместо нее свою. Ладонь девушки теперь лежала на шерсти Шэдоу, а моя накрывала ее. Мое сердце колотилось так быстро, словно готовилось выскочить из моего горла, а я даже не понимал почему. Ее кожа была горячей и гладкой.

Совершенно роскошная.

Совершенно испорченная.

Совершенно разрушенная.

Я уже упомянул совершенно запретная? Потому что этот пункт должен находиться в начале списка. И с каких пор я стал заботиться о том, какая у людей кожа?

Серьезно, что за чертовщина со мной творилась?

Я знал, что мне следует убрать свою ладонь, теперь, когда я спас ее от доктора Виза и от себя самой, но решил подождать ее сигнала. Сигнала, которого не последовало. Я чувствовал, как под моей рукой ее пальцы дрожали от волнения и страха. Никто из нас не произнес ни слова. Никто не двинулся. Никто не дышал.

К Неприкасаемой прикоснулись. И она выжила.

Доктор Виз громко сглотнул рядом с нами. Он наконец уловил намеки.

– Да, здесь. Теперь переместите ее руку чуть в сторону, чтобы почувствовать шишку. Это может оказаться ерундой, но не стоит рисковать. Шэдоу уже давно не щенок.

Ее рука застыла на шерсти. Я начал двигать ее ладонь по кругу. Это было… странно. Интимно. В чем-то даже более интимно, чем секс до потери сознания. Я начал осознавать, что, возможно, у меня все же не было иммунитета по отношению к этой запретной киске. Потому что все, о чем я мог думать в тот момент, это о желании направить ладонь Джесси под пояс ее джинсов и заставить ласкать себя, не убирая мою руку сверху.

– Анализ крови, – повторила она, как только мы оба почувствовали уплотнение, о котором говорил доктор Виз. Джесси закрыла глаза, и я сцепил наши пальцы в замок, крепче сжимая ее ладонь.

Мой рот почти прижался к уху Джесси. Я стоял позади нее, практически обнимая.

– С ним все будет в порядке? – спросил я.

Козел отказался отвечать. Мне хотелось наброситься на доктора Виза и выдавить слова из его глотки, но еще больше мне хотелось продолжать удерживать руку Джесси.

Шэдоу начал шевелиться, принюхиваясь и поскуливая, прося, чтобы его спустили вниз. Ладонь Джесси замерла под моей рукой. Девушка повернулась и посмотрела на ветеринара.

– Я не могу его потерять.

– Он в хорошей форме, Джесси. Нам просто необходимо провести несколько тестов. – Он попробовал успокоить Джесси, снова потрепав щеку Шэдоу. Похоже на нервный тик.

– Нет, нет. Я не могу его потерять, – повторила она, ее глаза наполнились непролитыми слезами.

– Джесс…

– Он мой единственный настоящий друг.

– Ну же, милая, – нервно пробормотал он. – Я уверен, что это неправда.

Но так и есть. У нее был Старина, миссис Белфорт и теперь еще я. Но я не в счет, потому что для меня она – часть коммерческой сделки. Предположительно, черт.

Шэдоу бесцельно бродил по поверхности стола, издавая когтями стук, который попадал в ритм с подергиванием левого века Джесси. Доктор Виз бросил взгляд на меня, и я оттащил Джесси подальше от ее собаки, снова удивляясь, что она позволила мне к себе прикоснуться. Доктор Виз взял кровь у Шэдоу – к тому же несколько пробирок, – в то время как Джесси смотрела в другую сторону и тихо плакала.

– Когда будут готовы результаты? – Я засунул руки в передние карманы.

– В это время года лаборатория обычно загружена. Мы позвоним и пришлем результаты на электронную почту, так что следите за ней, – сказал доктор Виз, помещая пробирки в специальную стойку. Я посмотрел на Джесси, дабы удостовериться, что она все услышала, и она слабо кивнула.

– И о чем же мы думаем, дружище? – Я подошел к ветеринару и посмотрел на Шэдоу, который выглядел измученным и уставшим. У меня никогда не было домашних животных. Не из-за отсутствия желания, а из-за недостатка денег. Если бы я завел животное, это прибавило бы дополнительную статью расходов. К тому же первые десять лет своей карьеры мама работала очень много, и я рано понял, что для того, чтобы выжить, мне нужно зависать у своих одноклассников после школы, где меня кормили домашней едой, так что дома я бывал нечасто.

Я не знал, каково это – потерять собаку, но у меня складывалось ощущение, что для Джесси все это было в десять раз хуже, потому что для нее он стал больше, чем просто домашним животным. Он являлся еще одной частичкой прежней Джесси, которую она никогда не вернет.

– Все готово, – доктор Виз стянул свои перчатки и бросил их в стальное мусорное ведро, затем повернулся, чтобы снова вымыть руки. – Дайте ему немного воды и убедитесь, что он ест. Хотя бы влажную еду, если аппетит не появится. Сейчас я выпишу ему антибиотики, но мы еще с вами свяжемся.

– Хорошо, – выдавила Джесси, все еще всхлипывая.

Я подхватил Шэдоу и помог ему спуститься, когда она повернулась к доктору и сказала:

– Знаете, это все моя вина.

От последовавшей тишины меня затошнило.