Мичман Болито и «Мститель» (ЛП)

Болито нагнулся и нащупал два огромных абордажных крюка. Они отличались от тех, что ему приходилось видеть раньше, на них было несколько рядов лап, похожих на ноги.

— Контрабандисты обычно топят свою добычу до той поры, пока не убедятся, что берег чист, — сказал Пайк, не отрывая взгляда от земли. — Когда всё в порядке, они её вылавливают. Мои маленькие многоножки могут поднять что-нибудь со дна. — Он тихо рассмеялся, хотя в его голосе не чувствовалось веселья. — Мне уже доводилось проделывать такое пару раз!

— Земля, сэр! — раздался голос боцмана.

Шлюпка скользила по воде, брызги с шипением поднимались от вёсел, окатывая итак почти насквозь промокших моряков.

— Полегче!

Высокая отвесная скала показалась по правому борту, заглушив звук прибоя, словно массивная дверь.

Накренившись и сильно задрожав, лодка врезалась в плотный песок, и люди, изрыгая проклятья, посыпались в воду, не сумев устоять при толчке, в то время как другие спрыгивали на пляж, стараясь отвести нос шлюпки от разбросанных по пляжу камней.

Болито пытался унять стучащие зубы. Ему пришлось признать, что Глоуг и Пайк знали свое дело и в плане его брата было разумное зерно. Вот она, бухточка, но Болито это место было совсем незнакомо.

— Ну что, сэр? — взглянул на него Пайк сквозь окружающую мглу.

— Вы лучше меня знаете, что делать.

Болито знал, что его могли услышать остальные, но сейчас было не время заботиться о достоинстве в ущерб безопасности. Он был вторым человеком на «Мстителе». Но при всем том — салагой-мичманом.

Пайк хмыкнул, удовлетворенно или презрительно, сложно сказать.

— Двое останутся у шлюпки, — сказал он. — Зарядить оружие. Он указал направление в темноте. — Эшмор, тебе стоять на часах. Смотри, чтоб ни один мерзкий ублюдок не прошмыгнул.

— А если кто-то попадётся, сэр? — спросил невидимый во тьме Эшмор.

— Разможжи ему голову, черт побери!

— Остальные — за мной! — Пайк поправил пояс. — В такую ночь как эта всё пройдёт как по маслу, — добавил он для Болито.

Снег кружился вихрями, пока они на ощупь продвигались по продуваемой ветром ненадёжной тропе. Один раз Болито задержался, чтобы протянуть матросу руку на особенно скользком участке и увидел море, простирающееся под ним. Непроницаемая чернота, расчерченная полосами накатывающих белопенных валов.

Он подумал о матери. Казалось невероятным, что она находится примерно в двенадцати милях от того места, где мичман стоит сейчас. Существует очень большая разница между линией птичьего полета и извилистым курсом «Мстителя» приведшим его сюда.

Пайк был неутомим, вышагивая вверх по тропе на своих длинных худых ногах, как будто поднимался здесь каждый день.

Болито старался не замечать холода и ослепляющего, бьющего в глаза дождя со снегом. Он брёл словно в забытьи.

— Тихо! Хижина где-то тут, — прошептал боцман, так резко остановившись, что Болито уткнулся ему в спину.

Болито положил руку на кортик и напряг слух, пытаясь хоть что-то услышать.

— Сюда, — кивнул Пайк. Он снова поспешил вперед. По мере того, как небольшая группа людей удалялась от моря, тропа становилась ровнее.

Сквозь снежную пелену вдали показалась хижина, похожая на белесую скалу. Размером она немного превышает большую комнату, подумал Болито, с очень низким потолком, соломенной крышей и крошечными, подслеповатыми окошками.

«Кому захочется тут жить?» — удивился он. До ближайшей фермы или деревушки путь, надо полагать, неблизкий.

Пайк разглядывал здание с профессиональным интересом.

— Его зовут Портлок, — сказал он Болито. — Занимается всем понемногу. Ворует, помогает вербовщикам, — Пайк хохотнул. — В общем, не брезгует ничем. И как он избежал петли за все эти годы, кто бы знал. — Он вздохнул. — Робинс, пройди полкабельтова вперед по тропе и стой на страже. Кут, ты назад. Двери там нет, но лучше поостеречься. И, обращаясь к Болито, добавил:

— Вам лучше постучать.

— Я думал, нам стоит соблюдать тишину?

— До этого момента. Мы ведь добрались целыми и невредимыми. — Он осторожно приблизился к хижине. — Но если за нами следят, мистер Болито, надо, чтобы все выглядело как должно, иначе нашего треклятого мистера Портлока выпотрошат как рыбу!

Болито кивнул. Мичман начинал понимать, что к чему.

Он потянулся за своим изогнутым кортиком и после недолгих сомнений резко постучал рукоятью в дверь. Ещё мгновение, казалось, ничего не происходит. Слышался только шорох капель о солому и мокрую одежду, да прерывистое дыхание моряков.

— К-кого принесло в такой час? — раздался голос. Болито тяжело сглотнул. По описанию Пайка, он ожидал услышать грубый бас. Но говорила женщина. На слух, молодая, и к тому же напуганная.

— Откройте дверь, мэм! Именем короля! — воскликнул Болито, услышав как нетерпеливо перетаптываются моряки.

Дверь медленно и неохотно приоткрылась, стал виден дрожащий фонарь, от которого исходило не более чем тусклое оранжевое свечение.

— Одному остаться снаружи, — сказал Пайк, нетерпеливо толкнув дверь. Схватив фонарь, он начал прибавлять фитиль, приговаривая: — Как в чертовом склепе!

Когда свет хлынул из фонаря и осветил хижину, Болито затаил дух.