Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

На первый взгляд остров ничем особенным не отличался. Довольно милый островок. На террасах желтеют поля, тут и там разбросаны сады — оливковые, фиговые, яблоневые — и багровые виноградники. Крутые склоны поросли травой и кустарником; одинокие дубы и кипарисы навсегда изогнул морской ветер. Рейд удивился, когда увидел пасущиеся с привычными уже козами стада крупного красно-белого скота, но потом вспомнил, что стада эти священные и что Эрисса сегодня (сегодня!) будет танцевать с этими круторогими быками.

Крестьянские хозяйства были разбросаны далеко друг от друга. Дома напоминали греческие — такие же плоские крыши, тот же кирпич-сырец. Их окна редко выходили наружу: жизнь обитателей в основном была скрыта от посторонних глаз.

В море было полно рыбачьих лодок. Корабль Диора был единственным крупным судном в гавани. Темная глыба на южной стороне горизонта — сам остров Крит.

Рейд поплотнее запахнул плащ. Итак, это Атлантида?

Корабль шел вдоль меньшего острова-вулкана, закрывающего вход в широкую лагуну. Теперь Рейд рассмотрел, что вулкан расположен на середине залива. Да, такой запоминающийся пейзаж должен перейти в легенды.

На холмах, поднимающихся из воды справа по борту, раскинулся город. По размеру он не уступал Афинам, но был тщательно спланирован, радовал глаз многоцветьем и не нуждался в крепостных стенах. Большинство кораблей в гавани были вытащены на берег на зимовку. Рейд увидел, как на искусственно насыпанной отмели моряки смолят и красят их корпуса. Наготове стояли военные корабли с резными рыбьими хвостами и носами в виде орлиного клюва — напоминание о морском могуществе Крита.

Здесь, в закрытом со всех сторон сердце острова, воздух был теплым, а ветер ласковым. Повсюду двигались весело раскрашенные прогулочные лодки с женщинами и детьми.

Диор показал на остров, защищавший вход в бухту.

— Мы направляемся туда, — сказал он. — Но сначала пристанем в городе и попросим разрешения встретиться с Ариадной.

Рейд кивнул. Понятно: в святилище не пускают первого встречного. Весь облик острова был любовно создан человеческими руками; цветники соперничали в яркости с красно-желтой листвой деревьев. На вершине размещались здания, двухэтажные, необыкновенно широкие, сложенные из циклопических каменных глыб. Над побеленными стенами по обе стороны от входа тянулся фриз: изображения людей, быков, осьминогов, пингвинов, обезьян и химер. По краям здания возвышались столбы ярко-красного цвета. Эрисса говорила, что это священный символ. И еще один знакомый символ над входом: золотая двухлезвийная секира, лабрикс. А крышу венчал третий символ — пара огромных позолоченных бычьих рогов.

— Долго ли нам ждать? — спросил Рейд.

— Ждать-то не нам, — отвечал Диор. — Чуть она услышит, что мы от царевича Тезея…

Хитрый старик назвал не царя, а наследника.

— Они что, хорошо знакомы?

Диор сплюнул за борт.

— Встречались время от времени. Ведь царевич много странствовал. Конечно, виделся и с Ариадной. Она не так высокомерна с нами, ахейцами, как другие. Хоть она родилась в Кносе, в ней течет и каледонская кровь. Так что, думаю, примут нас скоро.

Прибытие корабля в такую неурочную пору собрало в гавани толпу. По виду это были беззаботные гуляки: смуглолицые, с белоснежными зубами, они размахивали руками и выкрикивали приветствия. Рейд не заметил ни одного человека в бедной одежде; благодаря постоянному притоку паломников Атлантида была богатым островом. Греки с явной завистью рассказывали Рейду, что и во всем царстве Миноса живут не хуже.

Конечно, по меркам эпохи Рейда даже здешние богачи жили довольно скромно. Но много ли радости в избытке вещей? Щедрое море, мягкий климат, красивая местность, войны нет и не предвидится — чего еще желать человеку?

Когда критянин работал, он работал на совесть. Но его основные потребности легко удовлетворялись, а власти, получая доход от торговли и дань с подвластных царств, не давили своих граждан налогами. Каждый трудился на себя, и ровно столько, сколько ему хотелось. Поэтому для отдыха — плаванья, рыбалки, любви, развлечений — времени критянам хватало. У Рейда создалось впечатление, что у жителей Крита в 1400 году до нашей эры было куда больше достатка и личной свободы, чем у американцев в 1970 году.

Комендант порта был похож на Гатона и одет, как типичный критянин: белая юбка в обтяжку, перепоясанная кушаком бронзового цвета, башмаки и обмотки, лента с павлиньими перьями на голове, украшения на шее, запястьях и лодыжках. В руке он держал знак власти — посох, заканчивающийся лабриксом. Остальные критяне одевались примерно так же, но не так пышно. Непременной принадлежностью костюма был пояс — полотняный или бронзовый. Похоже, главным признаком красоты здесь считалась тонкая талия. Брюшко встречалось только у стариков, да и то не у всех.

— Надо признать, дружище, что женщины на Крите хороши! — сказал Диор. — Правда? И всегда можно найти такую, которая утешит тебя за доброе слово и чашу вина. Дочкам своим я бы, понятно, не позволил разгуливать в таком виде, но для моряка это то что надо!