Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

Спутник не вращался: вес тела внутри него целиком зависел от создаваемого генераторами гравитационного поля. Тем не менее, его движение заставляло небеса медленно струиться мимо иллюминатора. Когда Ллинатавр и Солнце исчезли, глаза человека перестроились, и он обрел способность видеть другие звезды. Они запрудили пространство — немигающие, сверкающие самоцветами, холодные, как зимний день. Ярче всех сияли звезды альфа Креста — голубоватые гиганты-близнецы, находящиеся в десяти парсеках от этих мест; как и бета Креста — звезда-одиночка того же типа, — что находилась в этой же части неба, неподалеку от них. Кроме того, тренированное зрение могло различить красное сияние Альдебарана и Арктура, походившее на костры, которые, пускай и издали, обогревали и освещали человеческое стойбище. Можно было еще поймать взглядом Денеб и Полярную звезду, которые находились далеко за пределами Империи и территории врагов Империи. Свет их был холодным.

У Мак-Кормака внезапно пересохло во рту.

«Если бы Катрин настроилась на мой разум, — подумал он, — она сказала бы, что в Левитикусе надо как-то ограничить употребление такого количества метафор».

Он не осмелился признаться самому себе, что ее образ все еще живет в его душе.

«Мне повезло, что я оказался во внешней камере. И нельзя сказать, чтобы я испытывал слишком большие неудобства. В намерения Снелунда это явно не входило».

Помощник начальника тюрьмы выглядел смущенным и без конца извинялся.

— Это… э-э-э… приказ о вашем задержании, адмирал Мак-Кормак, — сказал он. — Прямо от губернатора. До суда или… переброски на Землю, может быть… э-э-э… до дальнейших распоряжений… — тут он посмотрел на факс на своем письменном столе, будто желая, чтобы содержащиеся в нем слова изменились со времени первого их прочтения. — Так… одиночка, отсутствие контактов… Честно говоря, адмирал, я не вижу причин, по которым вам нельзя было бы разрешить пользоваться книгами, бумагой, даже проектором для времяпрепровождения, Я пошлю к Его Превосходительству и буду просить об этом.

«Мне неизвестна причина, — подумал Мак-Кормак. — Возможно, она кроется в злобе, но, главным образом, настоящее мое положение — одна из стадий процесса моей ломки, — осанка его сделалась еще более величественной. — Что же, пусть попробуют».

Сержант дворцовой охраны, доставивший арестованного с Катаврайаниса, бесстрастным голосом произнес:

— Не величайте предателей титулами, которых их лишили.

Помощник начальника тюрьмы выпрямился, смерил охранников взглядом и ответил:

— Сержант, прежде чем перейти на теперешнюю службу, я двадцать лет провел в рядах Военного Флота. Я создавал СПО. Под командованием Его Величества находится любой офицер Имперской Армии, любой ее член, примыкающий к армии Силы. Флот адмирала Мак-Кормака остался без своего командующего, но до тех пор, пока командующий не будет снят с поста в результате тщательного судебного расследования или посредством прямого приказа с трона, вы обязаны выказывать ему уважение, иначе вы рискуете попасть в весьма затруднительное положение.

Он побагровел, тяжело дышал и, казалось, хотел сказать что-то еще. Вероятно, случившееся ему представлялось в несколько ином свете. Пока пара смущенных охранников переминалась с ноги на ногу, помощник начальника добавил лишь одно:

— Подпишите передаточный документ и уходите.

— Но мы должны… — начал было сержант.

— Если в ваши полномочия входит большее, нежели передача этого джентльмена под арест, позвольте мне на них взглянуть. — Пауза. — Подпишите и идите. Я не намерен вести с вами дальнейших разговоров.

Мак-Кормак тщательно зафиксировал в мозгу имя и лицо помощника начальника тюрьмы. С той же тщательностью он отмечал каждое лицо, причастное к его аресту. «Придет день… если он придет…»

Что стало с начальником этого человека, Мак-Кормак не знал. С тех пор как он уехал с Аэнеаса, ему не приходилось сталкиваться с цивильной системой наказаний за преступления. Военный Флот располагал собственной. Отправление его сюда было оскорблением, и смягчить его мог лишь тот факт, что это диктовалось желанием убрать адмирала подальше от собратьев-офицеров, которые могли бы попытаться его освободить. Мак-Кормак догадался, что Снелунд заменил прежнего начальника своим любимчиком или человеком, сунувшим ему взятку, — так он проделывал со многими официальными лицами с тех пор, как стал губернатором сектора, — и что вновь назначенный смотрел на свою должность как на синекуру.