Мидас

– Просто уйдя от чего-то нельзя отдать свой долг, это твой личный выбор и жертвы тут нет. Ты ведь сам выбрал этот путь. В тот самый день, когда я оставил тебе гитару, я дал тебе выбор. Ты ведь мог отказаться от неё, мог бы не брать мой инструмент, и сделки бы не было. Но ты выбрал более короткий и простой путь. Ты решил, что толпа подхалимов подарит тебе тот покой, что ты ищешь. Это был твой выбор…

Мидас смотрел прямо в эти оранжевые глаза, страха не было, лишь отчаяние – Я был молод, не знал дальнейшей судьбы и то, куда и к чему меня это приведёт, я лишь хотел ещё хоть раз дотронуться до струн.

Дьявол присел рядом с Мидасом и дотронулся указательным пальцем до его лба.

– Ты всегда знал, чего хотел. Только ты был слаб, чтобы признать это. Но надо отдать тебе должное, ты стал сильнее и не побоялся вновь обратиться ко мне.

– Я не хотел приходить к тебе. Я лишь хотел найти свою семью.

Дьявол рассмеялся.

– Нет, приятель, ты просто шёл в свою колыбель! Все вы созданы по образу и подобию обезумевшего старика с небес, и все вы как под копирку одинаковы, но я, даю вам свои дары. Вы – художники, поэты, музыканты, все те, кто творит – моё детище. Без меня вы лишь пустые оболочки, коих полно, даже в этом уничтоженном мире. Лишь благодаря мне, вы ярче всех простых обитателей этого мира, всех этих бесконечных копий. Но ты один из моих любимых детей, ты горел ярче всех, кого я создал, огонь твой был невообразимо прекрасен, но он почти потух.

Мидас, пытаясь встать на ноги, вновь упал на колени.

– Забери меня, раз я твоё детище, я вернусь к тебе, буду гореть и страдать, но прошу, отпусти мою семью.

Джон медленно поднялся и посмотрел на музыканта с презрением.

– Две жизни слишком высокая цена, чтобы аннулировать сделку, что ты заключил со мной.

Мидас не отрываясь смотрел на дьявола.

– Чего ты хочешь?

Дьявол щёлкнул пальцами и прямо за ним возник огонь, настолько яркий, что Мидас невольно прикрыл глаза рукой. От огня во все стороны полетели искры, словно рой ярких, мелких ос. В огне, будто за толстым красным стеклом стояли Маргарет и Мишель. Девушка прижимала ребёнка к себе. Её волосы развевались.

Дьявол указал рукой на огонь.

– Я дам тебе выбор. Ты можешь спасти одного из них, но второй, вместе с тобой, спустится со мной в ад. Это будет честная оплата.

Мидас с трудом поднялся на ноги, хромая, он медленно прошёл мимо чёрной фигуры и подошёл к огню.

Он смотрел на них, на свою истинную мечту, на семью, которую обрёл совсем недавно. Его сердце разрывалось на куски. Он понимал, что выхода нет, и один из них должен будет страдать вместе с ним, страдать из-за его собственной ошибки.

Он смотрел на Маргарет, её глаза все также блестели изумрудным светом, даже обжигающий огонь не мог погасить их, а Мишель испуганно смотрела на отца, крепко ухватившись за платье матери.

Мидас с трудом присел на колени рядом с дочкой.

– Не бойся малышка, папа с мамой любят тебя. Все будет хорошо, – с тяжёлым скрипом на душе произнёс музыкант.

Он поднялся на ноги и посмотрел прямиком в глаза жены, по его щекам текли слезы.

Маргарет, с лёгкой улыбкой на лице, кивнула.

Мидас повернулся к дьяволу, вспомнив всю свою жизнь, все мгновения, каждую мелодию, что он играл. Он вспомнил захудалый салун, что превратился в один из самых шикарных баров в здешних краях, вспомнил старика Кени, вспомнил тех самых гиен, что однажды напали на бар, вспомнил даже скрип старых, ржавых цепей, что держали вывеску "SALOON". Он разом вспомнил все и улыбнулся. Посмотрел на дьявола.

– Отпусти нашу дочь, – произнёс музыкант

Эпилог

Никто не слышал плач маленькой девочки, что резко осталась совсем одна посреди пустыни. Лишь стая стервятников, собравшиеся утром, летали над её головой, зная, что дни её сочтены.

Дьявол всегда забирает свое…