Мидас

На окраине пустыни, туда, куда ещё не ступала нога кочевников, перед непроходимыми горами, в ущелье спрятался дом. Его окружали отвесные скалы и яркая, словно россыпь изумрудов, зелень. В центре ущелья зеркалом раскинулось озеро.

Это был оазис, который сохранил жизнь среди горячих песков.

Именно здесь в прохладных тенях зелени нашёл свое пристанище Мидас. Музыкант, чья музыка лилась долгое время над пустыней. Человек, при жизни успевший стать легендой, теперь искал покой и уют вдали от всех, вместе со своей красавицей женой, с огненными волосами, и маленькой черноволосой дочкой Мишель.

Музыка по-прежнему лилась, гитара все также издавала волшебные переливы, но теперь уже не для толпы в салуне, а для двух самых родных, для музыканта людей. И сама музыка стала светлее, вся та боль, что наполняла её раньше, ушла, словно и не было её никогда.

И ничего не нарушало эту идиллию вот уже несколько лет. И не свистели пули в этих краях, и не рвались бомбы, а был слышен лишь звонкий смех маленькой Мишель, шелест листвы, и отголоски гитарных струн. И казалось, что так будет всегда.

Но это было лишь прелюдией к финальному действию, что ждало музыканта.

Ведь та боль из будущего уже поджидала у порога.

Когда ночь застилала горизонт чёрным бархатом, а вдали виднелись всполохи безумия, в райском уголке царил лишь тёплый ветер и умиротворение.

Так продолжалось слишком долго, когда-то все это должно было подойти к своему логическому концу.

Сегодня, когда малышка Мишель уже спала на втором этаже уютного, маленького дома, Маргарет и Мидас сидели на крыльце.

Мидас как всегда по вечерам держал в руках гитару и слегка касался пальцами струн. Тёплая мелодия лилась над землей, затихая лишь на границе с безжалостной пустыней, будто не хотела покидать этого места.

Маргарет смотрела на звезды, её пряди медно-рыжих волос развивались в ночной мгле, словно языки пламени.

– Мир сможет стать прежним? – задумчиво спросила она.

– Без пустынь и вновь живым? – Вопросом на вопрос ответил Мидас

– Да.

– Он и не умирал.

– Но он не тот, что был раньше.

– Природа забрала свое обратно. Столько лет мы росли в её колыбели, уничтожая все вокруг, теперь она вернула нам всем по счетам.

– Мы приспособились к этому, к этим пескам и крови, а наша дочь, что будет с ней, когда она станет взрослой?

– Она справиться.

Маргарет продолжала смотреть на звезды, а Мидас продолжал наигрывать мелодию.

Звук. Лишь одно звучание заставило обоих слегка вздрогнуть. То был совершенно не привычный для этого оазиса отзвук приближающейся тьмы, словно хруст стекла.

Он приближался.

Мидас отложил гитару и настороженно попытался найти в темноте источник пугающего звука.

Первым что он увидел – несколько ярких всполохов пламени. Огни словно в панике бежали от огромной тени, не различимой в полуночной тьме.

И только когда звук стал невыносимо громким, а огни отчётливее, Мидас и Маргарет увидели огромных размеров лошадь, из глаз и из-под копыт которой изливались языки пламени. Песок под её копытами моментально плавился и ломался с ужасным скрежетом. Огромная смоляно-черная грива сливалась с ночным пейзажем.

На лошади сидел человек.

Во тьме было сложно различить его внешность, но из-под широкой шляпы на Маргарет и Мидаса взирали два ярко-жёлтых глаза, а всполохи пламени превращали его острые черты лица в нечто поистине сюрреалистичное.

И неожиданно Мидас узнал этого человека. Это был тот самый путник, которого он повстречал много лет назад в пустыне, когда смерть дала ему отсрочку. В памяти всплыли те самые скулы, усы и шляпа, которые казались чем-то нереальным в свете костра.

Мидаса охватил жуткий страх, который появился как молния во время грозы, стремительно и ярко.

И не успел музыкант сказать хоть слово, как человек на коне протянул руку в сторону творца и громогласно сказал: "Сделка свершилась!"

А затем была вспышка.

Когда пламя поглощает все вокруг – это очищение.

Огонь не оставляет никаких компромиссов. Перед ним нет ни богатых, ни бедных, ни чёрных, ни белых, ни хороших или плохих. В этом его сила. Он ничего не делит на два. Он забирает с собой все.

В каком-то извращенном смысле, огонь это некий санитар планеты. Именно он довершил однажды то, что затеяли люди, скрестив "мечи" ядерных ракет. А пламя лишь очистило всё ото всех.

И даже для великого музыканта огонь стал очищением. Он открыл ему дорогу, последнюю, жертвенную, но истинную.

Открыв глаза, Мидас подумал, что оказался в аду. Яркие вспышки огня вокруг мешали взгляду сфокусироваться. Голова гудела как после жуткого похмелья. На губах чувствовался вкус крови. Левая часть лица горела. Он дотронулся и понял, что почти вся она обожжена. Одежда разорвала в лохмотья.

А вокруг бушевал огонь

Он полностью проглотил некогда прекрасный, маленький домик, а также солидную площадь растительности вокруг. Песок нагрелся как масло на сковородке.

Придя в себя, музыкант в ужасе осознал, что в огне остались Маргарет и Мишель. Он бросился к горящим обломкам дома. По пути судорожно пытаясь взглядом найти своих любимых.