Мидавиада

А всё потому, что помочь ей мог один-единственный человек. Звали человека Кормчим. То есть было у него, понятное дело, и другое имя, только никто этого имени не слыхал. Кормчий он Кормчий и есть.

А промышлял Кормчий тем, что возил на своём стареньком когге всяческую контрабанду. Больше, понятно, по мелочи. Вроде отрезов ливарийского сукна или вина из Красной Земли, но бывало, что выпадал ему груз и посерьёзнее. На том, говорят, сделал Кормчий немалое состояние. Может врут, а может и нет, кто его разберёт?! Только вот когг свой по имени "Жемчужина" он так и не продал. Говорил, что счастливый это корабль: ни шторм его не берёт, ни "чайки" не трогают. "Чайки" это стало быть, королевский флот. Везде были у Кормчего свои люди. Вот и челночил он без устали между Стребией и Миравией, собирал звонкую монету.

Грузы грузами, но мог и человека перевезти. Ежели ищут кого, к примеру, в Миравии, хотят на виселице вздёрнуть. Куда податься, спрашивается?! Ясное дело: Кормчего искать надо. Переправит в Стребию в лучшем виде. И всё. Поминай, как звали.

Вот и решила Заноза отыскать Кормчего. А как, спрашивается, в порту капитана искать? Нет ничего проще! Находим корабль, и дело с концом. Куда он от своего корабля денется, капитан этот?!

Привязала Заноза лошадь к столбу и побрела вдоль пирса. Холодина такая, что аж кости стынут. Скверно без плаща-то!

Отыскала старый когг. Стоит себе, на волнах покачивается. А над горизонтом уже помаленьку желтеть начало. Небо серое, тяжёлое сыплет редкими снежинками, а море кипит, пенится. Недобрая погода! Ох, недобрая! Хорошо, хоть кровь остановилась, а то и перевязать нечем.

Подошла Заноза поближе. Видит: на палубе матросы копошатся. Таскают какие-то тюки, да в трюм заталкивают. Заноза им и говорит:

– Здорово, братцы! Как бы мне Кормчего повидать?

Застыли матросы, переглянулись. Один и отвечает:

– Не знаем такого, ваша милость, извиняйте!

Остальные закивали, дескать, не знаем и не слыхали никогда.

Удивилась Заноза:

– Чей же, дозвольте спросить, это корабль?

– Господина Дарлалая, купеческого звания.

– Что же этот купец недавно его приобрёл?

– Отчего же недавно, ваша милость?! Уж много лет на нём за море ходит.

– Может, вы тут недавно служите?

Обиделся матрос:

– Как так недавно? Уж скоро третий год будет.

Вот ведь чудные дела! Заноза могла биться об заклад, что ещё в прошлом году корабль принадлежал Кормчему. Может, дурят её матросы? Ну, и ладно. Мы сейчас по-другому зайдём!

Огляделась Заноза:

– Как бы мне тогда, братцы, с вашим капитаном побалакать?

Набычились матросы, точно она какую грубость ляпнула:

– Нельзя, ваша милость!

– Отчего же нельзя?

– Оттого нельзя, что наш капитан – он тот самый купец и есть.

– Это как же понимать?

– А это уж, ваша милость, как хотите, так и понимайте. Понимание оно у каждого своё.

Тут видит Заноза, что вышел на палубу человек в длинном кафтане, на купеческий манер подпоясанном. Пояс-то сплошь из серебряных монет. На голове шапка соболем отороченная, на ногах малиновые сапоги.

Пригляделась Заноза: Кормчий. Только бородку отрастил, какие купцы носят, да разжирел чуток.

Вот он, стало быть каков, господин звания купеческого! Помахала Заноза Кормчему:

– Здорово, братец! Тут матросы твои брешут попусту!..

Посмотрел на неё Кормчий цепко, сердито. Так прямо с ног до головы и оглядел, собака. Говорит:

– Не припомню, чтобы мы встречались, сударыня…

Тут уж Заноза не вытерпела:

– Что ж ты несёшь-то, полоумный?! Нешто мы с тобой дел не имели?!

Покачал Кормчий головой:

– Вы меня, барышня, с кем-то путаете.

И снова буравит её глазами. Того и гляди дырку провинтит. Посмотрел-посмотрел и говорит:

– Может, сударыня, я чем помогу, раз уж вашего знакомца тут нет?

Что за странные игры?! Заноза аж растерялась:

– Требуется мне попасть в Миравию…

Тут Кормчий как захохочет, а следом и матросы за животы схватились.

Отсмеялся Кормчий, ладони к щекам приложил, вроде как утихомириться хочет:

– Это, барышня, дорого стоит! Вам не по карману!

Вот подлец! Думает Заноза: "Хочешь в игрушки играть – давай сыграем. Только уж смотри не проиграй!"

Вслух же ответствует:

– Я, господин Дарлалай, не из своего кармана платить стану.

– Из чьего же тогда? Кто для вас мошну развяжет? Неужто жених?

Матросы снова ну хохотать! Разозлилась Заноза:

– Нет у меня жениха, потому как рылом не вышла! А заплатит за моё возвращение сам король Миравии!

Тут хохот сделался визгом. Кормчий аж пополам согнулся, а потом давай глаза тереть. Приговаривает:

– Король за неё заплатит! Король, слыхали?! Сам король Миравии! Вы, сударыня, чай не маршал? Или, может, какой министр?

Видит Заноза: каши тут не сваришь.

– Катись ты, – говорит, – Кормчий к медвежьей бабке!

Развернулась и назад побрела. А у самой на душе паршиво, хоть плачь!

Идёт Заноза вдоль пирса, на корабли смотрит. Сколько их сегодня в Миравию отплывёт – и не сосчитаешь, а идти со своей бедой не к кому. Если уж Кормчий её не принял, так что с незнакомцев возьмёшь?! Сдадут королевским гвардейцам, как пить дать.