Мидгард

Лиф посмотрел на брата, и в его душе родилось горькое чувство разочарования. В первую минуту он решил, что братом двигало раскаяние. Но последние слова Лифтразила однозначно доказывали, что его поступок продиктован только расчетом. Ему было наплевать на жизнь Лифа, как и на судьбы Ойгеля и Бальдура.

— Как мы отсюда выйдем? — спросил Бальдур.

Лифтразил недовольно сжал губы и еще сильнее дернул за оковы Бальдура.

— Если я с этими штуками не справлюсь, то об этом нечего и думать. Но не беспокойтесь, один из карликов-кузнецов выдал мне тайну.

— А потом? — спросил Бальдур, — В коридоре полно охранников.

Лифтразил вздрогнул.

— Вы должны бежать не теперь! — торопливо зашептал он. — А то вы далеко не убежите, а Суртур заметит мою измену.

— И этого ты ужасно боишься, да? — презрительно спросил Ойгель, — Суртур был прав, когда он усомнился в твоей верности, — Он покачал головой, — Не могу поверить, что вы все-таки братья.

— Что значит — братья? — спросил Лифтразил. — У нас общие родители, только и всего.

— И несмотря на это, ты нам помогаешь? — спросил Лиф.

Лифтразил презрительно усмехнулся.

— Тебе, — подчеркнуто сказал он. — Не вам. Тех обоих я освобождаю только потому, что в одиночку ты не сделаешь и шага.

— Идем с нами! — вдруг предложил ему Лиф, — Вместе мы сможем убежать.

— С вами? — Лифтразил зло рассмеялся. — Куда же? Суртур будет меня преследовать и найдет везде, куда бы я ни спрятался. У меня нет желания вести жизнь затравленного зверя.

— А если в Азгард? — Лиф заволновался. — Я уверен, что азы тебя простят, если ты отречешься от Суртура.

Лифтразил задумчиво поднял на него глаза, затем посмотрел на Бальдура, снова на Лифа и покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Я не пошел бы, даже если бы хотел.

— Лифтразил прав, — мягко сказал Бальдур. — Его бы приняли у нас, но он не согласится, Лиф. Он с таким же желанием готов перейти на нашу сторону, как ты на сторону Суртура.

— С чего вы взяли? — не сдавался Лиф. — Если бы вы дали ему возможность попробовать…

— А если бы Суртур предложил тебе перейти на его сторону, ты бы согласился? — не отвечая на его вопрос, спросил Бальдур.

— Но это же совсем другое дело! — возразил Лиф. — Мы… мы же братья.

— Но ты на нашей стороне, — напомнил ему Ойгель, — а он служит Суртуру. Пойми же это наконец.

— Ойгель прав, — сухо произнес Лифтразил. — Несколько дней назад ты даже не подозревал о моем существовании. Что значит — братья? Какое отношение имеет твоя жизнь к моей?

— Неужели ты мой враг? — в отчаянии воскликнул Лиф, — Идем с нами, Лифтразил, отрекись от Суртура и переходи на сторону добра!

Неожиданно презрение на лице Лифтразила уступило место печали.

— Добра? — повторил он. — Ты действительно в это веришь?

Лиф кивнул.

— Разве это не так?

— Тогда я скажу тебе все, что я об этом думаю, — ответил Лифтразил. — То, что ты считаешь добром, я называю слабостью. Ты вырос у простых людей и думаешь, что они обращались с тобою по-доброму. — Он засмеялся. — Я не знаком с твоими приемными родителями, но могу представить, что за жизнь у тебя была. Они с тобой нянчились, приучили тебя работать с утра до вечера и внушили, что для жизни вполне достаточно иметь сытое брюхо и мягкую постель.

— А тебе этого недостаточно? — недоуменно спросил Лиф.

— Нет! — порывисто ответил Лифтразил. — Мне — нет! — Его глаза сверкнули. — Я не так добр, как ты, братец. Люди, которые меня воспитывали, были жестокими. Я не имел, в отличие от тебя, хорошей постели и миски горячего молока каждый день. Я жил в стойлах и иногда получал кусок заплесневевшего хлеба. Я не получал подарков, как ты. Но меня приучили бороться за все, что я хочу иметь. — Он выпрямился во весь рост и сжал кулаки. — Вот в чем настоящая сила, Лиф! Только сильный может выжить. Только тот, кто не клянчит, а завоевывает то, что ему нужно. Вот почему я перешел к Суртуру и великанам, Лиф. Но тебе этого не понять.

— Я не собираюсь ничего понимать! — в ярости воскликнул Лиф.

— Хватит! — резко вмешался Бальдур. — Лифтразил прав, Лиф. Ты его так же не понимаешь, как и он тебя. Будущее покажет, кто из вас прав.

Раздался тихий звон. Кандалы Бальдура упали. Облегченно вздохнув, Лифтразил встал. Бальдур выпрямился, разминая руки.

— Благодарю тебя, Лифтразил, — серьезно сказал Ойгель — Даже если мы враги.

— Я это сделал не ради тебя, — ответил Лифтразил.

— Я знаю, — вздохнул Ойгель. Он улыбнулся и спросил: — И все-таки как мы выйдем отсюда? В коридоре, ты говоришь, охрана?

Лифтразил кивнул.

— Через несколько часов зайдет солнце, — сказал он. — Суртур пошлет за вами, как только начнет смеркаться. И тогда вы сможете бежать. Но вам придется драться. — Он посмотрел на Бальдура, и на его лице отразилась озабоченность, — Ты сможешь одолеть трех или четырех воинов Суртура?

Бальдур кивнул.

— Это важно, — продолжил Лифтразил. — Я попытаюсь отвлечь охрану, но с теми, которые поведут вас на казнь, ты должен справиться сам. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы вас поймали снова. Если Суртур узнает, что я замешан в вашем освобождении, Фенрир получит разрешение безнаказанно убивать людей.