Миф о Христе. Том I

Тогда ответил Инки (Эа) сыну своему Мирри-Дугга: «Сын мой, чего ты еще не знаешь? Чему еще я должен тебя научить? Каких знаний я должен тебе еще прибавить? Ступай, сын мой Мирри- Дугга, возьми сосуд, набери в него немного воды из устья потока, сотвори над водой свое чистое заклятие, окропи этой водой (больного) человека, сына твоего, а остальное вылей на дорогу. Головная боль, которая, как приведение ночи, преследует тебя, да исчезнет! Слово Инки прогонит ее. Богиня Дамгал-Нунна (Дамкина) восстановит тебя! Мирри-Дугга, перворожденный сын водных глубин, пусть образ твой несет исцеление!».

Могут, правда, сказать, что нахашеяне существовали уже после Христа, и что, таким образом, их гимн был проникнут уже христианскими мотивами. Однако, еще Бауэр относил возникновение гнозиса к дохристианской эпохе и попытался вывести его из взаимопроникновения иудаизма и язычества, а Гониг в своем произведении «Офиты» (1884) показал, что старейшие гностические секты были родственны эссеям и возникли до христианства или во всяком случае одновременно с ним. Но если и так, то вполне приемлемо предположение, что эти секты поклонялись «Иисусу», как богоподобному существу-спасителю, совершенно независимому от христианского «Иисуса», особенно, если имя «Иисус» было не просто собственным именем, а специальным именем «спасителя». Но, может быть, такое предположение будет отвергнуто из-за недостатка документальных доказательств? Однако, что же мы вообще знаем об этой своеобразной стороне иудаизма? «Из области современного Христу иудаизма, чрезвычайно многообразного и многостороннего, — говорит Гункель, — Мы знаем только незначительную долю того, что было на деле. Много традиций, именно потому, что они были тайными, подпольными традициями, остались совершенно неотмеченными в современной науке. Это вообще чрезвычайно знаменательно. Современные исследователи очень склонны к предположениям, что мысли и представления, не обнаружившиеся в дошедшей до нас иудейской письменности, не существовали вовсе». Под Иисусом следует разуметь, как это еще отчетливей выяснится дальше, не просто первосвященника пророка Захарии или преемника Моисея, призванных возвратить израильтян на родину и имеющих на своих образах совершенно явственный мессианистический отпечаток, но то имя, которое было общераспространенным в Древности для обозначения целителей, покровителей, врачующих, носителей благодати, везде удивительно похожих по своему облику на христианского спасителя. «Иисус, как это заметил Эпифаний в своей «Истории ересей», на древнееврейском языке очень часто обозначает «целителя», «терапевта». Целителями, особенно духовными, считали себя терапевты и эссеи. Поэтому отнюдь не представляется невероятным, что они и своему сектантскому боту поклонялись под именем «Иисуса». В одном недавно найденном и изданном Весли папирусе мы читаем: «Заклинаю тебя именем бога евреев Иисуса». Эти слова относятся к своего рода «еврейскому Логосу», точному историческому памятнику, не имеющему на себе никаких следов христианского влияния и приписываемому его исследователем «чистым», тем самым, под которыми, по Дитриху, следует понимать эссеев или терапевтов. По имени Иисуса или; «отрасли от корня Иессеева» называли себя также и иессеи или иессеены. которые, с одной стороны, были родственны по духу ессеям, а с другой — назареям или назореям, однако, не будучи с ними вовсе тождественными. Иессеи, как показывает Эпифаний, существовали задолго до Христа и ничего не знали о нем, назареи же (назарены — такое же видоизмененное слово назареи, как эссены — видоизмененное слово эссеи) назывались так потому, что они поклонялись «демиургу», «сыну божию», как стражу и хранителю (по-сирийски — назариа, по-еврейски «ha-nosri» (страж — вспоминается «страж Израиля», а также Митра, который тоже почитался «хранителем мира»). По «Деяниям святых апостолов» (24, 5) первые последователи Христа тоже назывались назореями или назареянами. Поэтому уже с самого начала слова «Иисус» и «Назорей» сделались тожественными, и Иисус стал называться «Назореем» отнюдь не потому, что он, будто бы, муж из Назарета (по евангелию), а потому, что слово «назорей» означало хранителя, целителя и спасителя, каким должен был являться Христос.