Миф о «застое»

30 сентября 1950 года в Ленинграде состоялся суд, который правильнее было бы назвать судилищем, над основной группой фигурантов по «Ленинградскому делу», к расстрелу были приговорены Родионов, Вознесенский, Кузнецов, Попков, Капустин, Лазутин. Все – депутаты Верховного Совета РСФСР и СССР. Спустя час после оглашения приговора они были расстреляны, тела их зарыты на Левашовской пустоши под Ленинградом. Но на этом дело не кончилось. Затем на московском процессе по «Ленинградскому делу» к смертной казни были приговорены ещё 20 человек, в том числе родной брат председателя Госплана СССР А. А. Вознесенский, министр образования РСФСР. После немедленного расстрела тела их вывезли на кладбище Донского монастыря, кремировали, сбросили в яму и забросали землёй. Таким образом, расстрелу были подвергнуты 26 руководителей РСФСР, 6 человек скончались в ходе допросов. Репрессированы были и члены их семей. Освобождены от должностей и понижены в должностях более 2 тыс. военных командиров по всей стране. Всего репрессиям по этому «делу» были подвергнуты более 32 тыс. русских руководителей партийного, государственного, хозяйственного звена. Подчеркну, репрессиям были подвергнуты только этнически русские руководители. Вот такая борьба с русизмом по-сталински.

Видимо, обвиняемые не хотели подписывать лживые протоколы, и тогда следователи (ясно, что с ведома Маленкова, Берии и Сталина) пошли на обман. Вот что Владимир Кузнечевский пишет в книге «Ленинградское дело. Вся правда о самом тайном процессе Сталина» [М, Яуза, 2018]: «Летом 2012 г. я спросил Л. А. Вознесенского, что означали в этом документе КПК слова о том, что следователи обманывали арестованных? Сославшись на беседы с членом Комиссии партийного контроля при ЦК КПСС А. И. Кузнецовым, Лев Александрович рассказал, что следователи НКВД убеждали “ленинградцев”, что если они подпишут навязываемые им протоколы допросов, то на самом деле их не расстреляют, а направят на подпольную партийную работу». И они поверили – ведь наверняка им говорили, что сам Сталин так решил. А сами-то они у Сталина про это спрашивали?)

Документальный фильм «Тайное и явное»

В начале 1970-х был снят фильм «Тайное и явное. Цели и деяния сионистов». Этот фильм так и не вышел на экраны, ибо, несмотря на антисионистскую публичную риторику советских руководителей – СССР поддерживал палестинцев – а когда касалось дела, то, увы… – см. выше.

Советская власть, за исключением последних месяцев правления Сталина, не поднимала «еврейский вопрос». Лишь однажды, в начале 70-х, когда сионисты показали себя явными агрессорами, Политбюро обязало Центральную студию документальных фильмов снять публицистический фильм, разоблачающий сионизм. Курировал съёмки фильма КГБ – видимо, отдел по борьбе с сионизмом 5-го Управления Бобкова (кстати, Бобков дружил с одним из вождей русистов – министром культуры Ю. Мелентьевым, а сын Бобкова поддерживал контакты с редколлегией «Молодой гвардии». Как я писал, все были «под колпаком у Мюллера»).

Заставка к фильму

Работу над фильмом поручили русским авторам: сценаристу Д. Жукову, режиссёру Б. Карпову и оператору А. Киселёву. (Жуков сотрудничал с «органами» [256; с. 139]). Те объездили все, какие только могли, архивы, в том числе несколько европейских, и сняли документальный фильм, в котором доказали, какой вред несёт сионизм.

Но, видимо, сделали это, как все честные режиссёры, слишком правдиво. Ибо не успели они закончить «Тайное и явное» (так назвали фильм вместо первоначального «Империализм и сионизм»), как в Лиховом переулке, где располагалась студия, поползли разговоры об их антиеврейском заговоре. А когда «знающие люди» увидели готовый фильм, их возмущению не было предела. От имени всех «возмущённых» выступил знавший Брежнева по войне лауреат Сталинской премии оператор Соломон Коган, который и доложил Генеральному секретарю о «безобразии», каким, по его мнению, стал, антисионистский по своей задаче, фильм.