Миф о «застое»

«Нью-Йорк таймс» 15 февраля 1956 года, писала: «Несмотря на официальную риторику, XX съезд советской партии подведёт черту под сталинским периодом и, скорее всего, обозначит официальный отказ от идеологии и практики сталинизма». Значит, тот же Даллес прекрасно знал о будущем «секретном докладе». Но откуда? От «брата» Тито [205; с. 88]. Дело в том, что условиями своей дружбы Тито поставил «разоблачение Сталина» и снятие Молотова с поста министра иностранных дел [205; с. 90]. Он и был снят 2 июня. Когда эти условия были выполнены, Тито соизволил посетить СССР 22–23 июня 1956 года. Дать ценные указания?

Сам же доклад, в тайне от членов Президиума, готовили Пётр Поспелов (Фогельсон), Шепилов и Аристов. Ясно, что текст доклада попал к заказчику – Тито, а от него – к Даллесу. Может, Тито и получил этот миллион?

Главную роль в подготовке доклада играл Пётр Николаевич Поспелов. В 1940-49 гг. главный редактор, в 1952-53 гг. зам. главного редактора газеты «Правда»; в 1949-52-м и 1961– 67 гг. – директор Института Маркса – Энгельса – Ленина при ЦК; в 1953-60 гг. секретарь ЦК, затем член Бюро ЦК КПСС по РСФСР. С 1967 г. член Президиума АН СССР.

Выше я указывал, что, согласно «списку Джема», Поспелов был масоном. Видимо, он был членом «новых лож», о которых писал Пастернак. И об этом не знал Каганович. Вот подтверждение этому.

В 1939 г. нарком авиационной промышленности Михаил Каганович в составе делегации поехал в США. Цель: посмотреть авиазаводы и познакомиться с методами поточного производства [378; с. 170]. Лазарь Каганович всецело поддержал идею поездки. Сталин первоначально просил его поехать, но тот отказался. Он сказал жене, что не может оставить страну ни на минуту (см. книгу «“Сталинизм”: правда о Сталине и миф о Кобе», глава 2, раздел «Сталин и Каганович»).

Итак, Михаил уехал. В один из дней делегация поехала в Нью-Йорк, и Михаилу удалось уйти от сотрудников НКВД. Им так и не удалось узнать, где был Михаил. Приехав в Москву, Михаил рассказал Лазарю, что был в Бронксе у дяди Лёвика [378; с. 170–173].

«– Всё там было очень странно, не пойму почему. В телефонных книгах нет ни одного Кагановича». Значит, Михаил смотрел эти книги и специально искал родственников.

«– Я наткнулся на нескольких Каганов, но наших не мог никого найти, даже дяди Лёвика. Но он нашёл меня сам. Он пришёл туда, где я остановился и попросил позвать меня. Он оставил для меня свой номер телефона. Он дал мне свой адрес. Лазарь, это было так странно! Я приехал в Бронкс и встретился с дядей Лёвиком. В его квартире никого не было, кроме какого-то незнакомого мужчины. По-моему, нас даже не представили друг другу» [378; с. 174]. Далее Михаил рассказывает Лазарю о жизни дяди. Но к теме книги имеют отношение другие слова Михаила.

В книге «Убийство Сталина. Начало “Холодной войны”» я писал, что в стране действовало хасидское подполье, члены которого имели связи с заграницей. Михаил сказал: «Дядя Лёвик, по-видимому, знает о том, что творится в нашей стране, больше обычных американцев. Думаю, все русские в Америке знают больше. Есть каналы связи, которые тянутся из Москвы и всех других районов. Не знаю, кто действует и как, но знаю, что эти каналы существуют» [378; с. 175].

А при чём здесь Поспелов?

За день до ареста Михаила он сказал Лазарю, что умер дядя Лёвик. Михаил пришёл домой к Лазарю и сказал:

– У меня дурные новости.

– Роза? Юрий? Аня, твоя жена?

– Нет, более близкий родственник. Мне только что звонил Фогельсон.

– Фогельсон? Кто это такой?

Михаил понял, что он не рассказал брату о Фогельсоне.

– Это тот самый человек, которого я видел в квартире дяди Лёвика в Бронксе. Помнишь, я тебе рассказывал? Я только позже узнал его фамилию.

– Хорошо… Фогельсон. И что из этого следует? [378; с. 206]. Михаил сказал, что Фогельсон сообщил о смерти дяди Лёвика, ему было 102 года.

И вот пленум 57-го года, на котором Каганович, Молотов и Маленков попытались сместить Хрущёва. После пленума Каганович пришёл в кабинет Хрущёва – в бывший кабинет Сталина. «Лазарь сидел на деревянном стуле с жёсткой спинкой напротив массивного письменного стола в просторном кабинете в Кремле. Это был кабинет Сталина… Лазарь чувствовал себя непривычно по эту сторону стола. Хрущёв, удобно устроился в кресле, сложив руки на животе и скрестив свои пальцы-обрубки. Это так отличалось от Сталина, который любил стоять, чтобы лучше видеть, что находится перед ним.

Лазарю было трудно говорить. В сущности, он просил своего бывшего протеже не убивать его. Хрущёв сначала не проронил ни слова, он сделал вид, что занят каким-то делом.

– Вы, видимо, удивлены доскональностью сведений, которыми я располагаю?

Лазарь только кивнул.

Хрущёв указал на четыре плотные папки с документами, лежавшими у него на столе. Каждая толщиной не менее 5 сантиметров.

– Как вам известно, работу для меня выполнил Поспелов. Лазарь знал это вполне определённо. Он снова кивнул.