Миф о «застое»

В документе говорилось, что, по имеющимся в МВД СССР данным, за период с 1921 года по настоящее время, то есть до начала 1954 года, за контрреволюционные преступления было осуждено Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым совещанием, Военной коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 чел., в том числе к высшей мере наказания – 642980.

Ранее, в конце 1953 г., в МВД СССР была подготовлена ещё одна справка. В ней на основе статистической отчетности 1-го спецотдела МВД СССР называлось число осуждённых за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления за период с 1 января 1921 года по 1 июля 1953 года – 4060 306 человек. Эта цифра слагалась из 3 777 380 осуждённых за контрреволюционные преступления и 282926 – за другие особо опасные государственные преступления. Последние были осуждены не по 58-й, а по другим приравненным к ней статьям; прежде всего по пн. 2 и 3 ст. 59 (особо опасный бандитизм) и ст. 193-24 (военный шпионаж). К примеру, часть басмачей была осуждена не по 58-й, а по 59-й статье.

(Вплоть до конца 1980-х годов в СССР эта информация являлась государственной тайной. Впервые подлинная статистика осуждённых за контрреволюционные преступления (3 777 380 за 1921–1953 гг.) была опубликована в сентябре 1989 года, в статье В. Некрасова в «Комсомольской правде»).]

Но вернёмся к съезду. Отчётный доклад ЦК читал Хрущёв и в нём не было даже намёка на «преступления Сталина»: «Вскоре после 19-го съезда партии смерть вырвала из наших рядов Иосифа Виссарионовича Сталина. Враги социализма рассчитывали на возможность растерянности в рядах партии, раздоров в её руководстве, колебаний в проведении её внутренней и внешней политики. Однако эти расчеты провалились».

Согласитесь, что эти слова несколько диссонирует с тем, что в своём закрытом докладе говорил Хрущёв о Сталине.

Почему? Ответ один: он хотел притупить бдительность делегатов, а потом оглушить их сногсшибательной информацией. Как я писал, они с Микояном ещё до съезда готовили доклад. Но не только они…

Необходимо отметить, что доклад Хрущева на XX съезде разоблачал сталинские репрессии не против народа, а против партийной верхушки. То есть – и коллективизация, и война, и аресты по доносам, и постоянный дефицит – это так и должно быть, а вот расстрел Постышева и Эйхе прощён быть не может!

Ещё в 1954 г. были отменены Сталинские премии, которые выплачивались из гонораров Сталина.

Показательно, что на пленумах 53-56-го годов не обсуждался будущий доклад на съезде, т. е. «соратники» ничего не знали. Обсуждался только основной доклад.

Но Хрущёв всё равно боялся зачитывать доклад и в перерыве между заседаниями съезда собрал в комнате членов Президиума и поставил вопрос о зачитывании доклада. Но согласия не было, как писал Микоян: «Молотов, Ворошилов и Каганович сделали попытку, чтобы доклад вообще не делать». Каганович пишет: «XX съезд подошёл к концу. Но вдруг устраивается перерыв. Члены Президиума созываются в задней комнате, предназначенной для отдыха. Хрущёв ставит вопрос о заслушивании на съезде его доклада о культе личности и его последствиях. Там же была роздана нам напечатанная в типографии красная книжечка – проект текста доклада». Они стали возражать.

В воспоминаниях Хрущёв писал: «Ворошилов и Молотов: “Да ты понимаешь, что произойдёт?” Не было согласия. Тогда я сказал: “Идёт съезд. Во время съезда внутренняя дисциплина не действует. Отчётный доклад сделан, теперь каждый член Президиума и член Е[К, в том числе и я, имеет право высказать на съезде свою точку зрения, даже если она не совпадает с точкой зрения отчётного доклада”. Я не сказал, что выступаю с сообщением о записке комиссии Поспелова. Но, видимо, те, кто возражал, понимали, что я могу выступить и изложить точку зрения касательно арестов и расстрелов. На совещании меня поддержали Булганин, Первухин и Сабуров, присоединился и Маленков» [207; с. 293–294]. Итак, Хрущёв не сказал об основном содержании доклада.

В основе доклада лежала «Записка» Поспелова (Фогельсона), в которой говорилось о том, что все сталинские процессы были придуманы.

Перед съездом газеты писали: «Партия и страна готовятся достойно встретить XX съезд партии, следуя по пути, указанному Лениным и Сталиным». За месяц до съезда Политуправление МО выпустило «Блокнот агитатора»; из 47-ми страниц первые 12 были посвящены 76-летию Сталина – «верного ученика, боевого соратника и продолжателя дела Ленина». «Блокнот» был одобрен в ЦК. Напомню, что Первым был Хрущёв.

В начале марта 2003 года Евгений Киселёв в передаче, посвящённой Сталину, заявил, что директор ЦРУ Даллес предлагал тому, кто доставит ему секретный доклад Хрущёва, 1 миллион долларов. И теперь эта «утка» гуляет из передачи в передачу. Правда, Киселёв не сказал, кто получил этот миллион. Конечно, не сказал, ибо это было враньё, а дело обстояло по-другому.