Миф о «застое»

Л. Ильичёв возглавлял Отдел пропаганды и агитации, который курировал непосредственно Секретарь ЦК Суслов. Ильичёв был одним из инициаторов антицерковной кампании. 25 ноября 1963 года он обязал Госкомиздат расширить выпуск атеистической литературы [270, т. 2; с. 135].

Но сам Ильичёв коллекционировал картины абстракционистов, а дома у него была библиотека «самиздата» – антисоветских брошюр, которые начали ходить по рукам с конца 50-х годов. Идеальное хобби для главного идеолога «строительства коммунизма к 80-му году», не правда ли? Как видим, он понимал, что вешает людям лапшу на уши.

Об этом приказе Поликарпова не знала даже Фурцева! Её разбудили ночью и сообщили, что в «Манеже происходит что-то странное». В 23.30 она приехала в Манеж, поднялась на второй этаж и сказала стоящим там абстракционистам: «Не волнуйтесь, всё будет хорошо». А что она могла сказать, если «наверху» решили показать Хрущёву эти картины? (Об этом говорится в документальном фильме с характерным названием «Заговор-62», – РТР, ноябрь 2004 г.) Из этого следует, что абстракционисты сами не хотели выставлять свои работы, и их буквально заставили (разбудили среди ночи, они волновались) показать свои работы на выставке.

Я приведу интервью Нины Молевой (жены Элия Белютина), которая тогда работала в Отделе культуры ЦК:

«– Возвращусь к выставке московских художников в Манеже, которая состоялась в самом конце 1962 года. Вы уверены, что погромную речь Хрущёва во время осмотра картин молодых авангардистов спровоцировал Суслов, а не Ильичёв?

– Уверена. Всё срежиссировал Суслов. Ильичёв был всего лишь послушным исполнителем. Я больше вам скажу: Ильичёв в скандале тогда никак не был заинтересован. Его сын Валентин в это же время учился живописи у моего мужа Элия Белютина. Он любил авангард и, кстати, неплохо рисовал. На Манеже были выставлены и его работы.

Дальше. Работы авангардистов на выставку отбирались при участии министра культуры Екатерины Фурцевой и заведующего отделом культуры ЦК партии Дмитрия Поликарпова. Понятно, что они всё заранее согласовали с Ильичёвым (Выделено мной. – А. С.).

После этого скажите: зачем Ильичёву было подставлять и себя, и своего сына? Он ведь не производил впечатление сумасшедшего человека.

– Ваша версия: почему Ильичёв во время осмотра выставки Хрущёвым поддержал бранную речь вождя?

– У него не было иного выбора. Он боялся Суслова. Всё подстроил Суслов.

– А Суслову зачем это надо было?

– Когда Хрущёв начал затирать Суслова и выдвинул в фавориты Ильичёва, кое-кто в партаппарате (и не только там) решил, что время Суслова закончилось. И Суслов стал думать, как всем показать, что от него слишком рано захотели отказаться. Так появилась идея устроить показательную порку. Аппарат должен был воочию увидеть, кто имел реальные рычаги управления.

Я присутствовала на этой экзекуции и всё видела своими глазами. Хрущёвым манипулировали два человека: Суслов и Шелепин. Один постоянно Хрущёву что-то нашёптывал, другой разыгрывал из себя рубаху-парня. А Ильичёв вынужден был метаться, чтобы всем угодить.

– По идее после погромной речи Хрущёва в Манеже должно было полететь немало голов.

– Я сама так думала. Выставку одобрил мой непосредственный начальник Поликарпов. Он был опытным аппаратчиком и, перед тем как что-то разрешить, наверняка советовался с руководством. Что же произошло? Утром следующего дня я первым делом пошла к Поликарпову. Но он при встрече лишь развёл руками. Ему самому ещё ничего не было ясно.

Всё разъяснилось через несколько дней. Суслов хотел показать, кто главный в идеологии. Оргвыводы и смена кадров в его планы тогда не входили. Он добился главного: перепугал насмерть Ильичёва.

Кстати, через две недели после скандала советское руководство организовало на Ленинских горах приём творческой интеллигенции. Я ещё не отошла от всего случившегося. И вдруг ко мне подошёл Хрущёв и, видимо, чтобы как-то поддержать, виновато бросил мне, почему я не сказала ему, что Белютин – мой муж.

– А вы до этого сами часто общались с Хрущёвым?

– Хрущёв помнил меня ещё пятилетней девочкой. Когда он в 30-е годы возглавлял Московский горком партии, мой отец был главным энергетиком столицы и они часто по работе пересекались, больше того, Хрущёв периодически тогда заходит к нам домой.

– А как изменился после всего случившегося Ильичёв?

– А как трусы в такой ситуации меняются? С одной стороны, он через каждые две фразы повторял: «Как сказал Михаил Андреевич». Его угодничеству перед Сусловым не было предела. С другой – всем окружающим стал ещё больше хамить. Потом Ильичёв решил отыграться на простом народе. Он не посмел тронуть Фурцеву или Поликарпова, но сильно навредил студентам и учителям, которые посмели поддержать подвергшихся в Манеже остракизму художников.

– Каким образом?