Миф об утраченных воспоминаниях. Как вспомнить то, чего не было

– Я здесь клиент, черт побери! – выпалил Даг, выходя из себя. – Это моя жизнь. Я хочу рискнуть.

Стив и его партнер попробовали другую стратегию.

– Вы – очень трудный клиент, – заявили они. – Вы наивны, доверчивы, слишком простодушны. Вам не следует принимать такие сложные юридические решения.

– А вы пытаетесь меня опекать, – резко возразил Даг. – Вы не понимаете меня, и вам плевать на мою семью. Вы всего лишь хотите блеснуть своими юридическими знаниями, добившись моего оправдания. Вам будет все равно, если моя семья развалится в процессе.

В конце концов адвокаты одержали верх, встреча доктора Карсона с обвинителями была отменена.

– Итак, что же мы будем делать с письмом Карсону, в котором Даг рассказал, что провалил проверку на детекторе лжи? – спросил Стив своего партнера. – Если прокуратура узнает об этом, то все попытки доктора Карсона привлечь других психологов, психиатров и психотерапевтов для решения проблемы и воссоединения семьи снова провалятся.

– Мне все равно, – прервал их разговор Даг, снова чувствуя себя маленьким ребенком, чьи шалости заставляют взрослых краснеть. – Какой смысл ходить к психиатру, если ты не можешь рассказать, что у тебя на уме?

В конце концов адвокаты пришли к мнению, что Карсон может продолжить консультировать Дага, но было слишком рискованно использовать его в качестве привлеченного эксперта.

– Вы еще кому-нибудь рассказывали о проваленной проверке на детекторе лжи? – спросил Стив.

– Маме, сестре, тридцати или сорока коллегам во время рождественского корпоратива, нескольким людям из церкви. – Даг был настроен воинственно, он выставил вперед подбородок, как будто бы говоря: ну давай, подай на меня в суд.

– Вы с Дебби посещаете одну церковь? – спросил Стив.

– Раньше так и было, но сейчас я хожу в другую.

– То есть вы рассказали это людям в новой церкви?

– Нет, я рассказал это прихожанам в обеих церквях.

По выражению лица Стива Моуэна Даг понял, о чем он думает: этот человек безнадежен.

– Послушайте, – сказал Даг, пытаясь успокоить его, – мне непросто пройти через все это. Я делаю это, чтобы не сдаться, – я разговариваю с людьми, слушаю их советы, пытаюсь убедить их в своей правоте. Нелегко, когда тебя обвиняют в насилии над собственными детьми. Как бы вы с этим справились?

– Я бы помалкивал насчет полиграфа, – ответил Стив.

* * *

За месяц до слушания Стив попросил разрешения на встречу со своим клиентом.

– У нас неприятности, – сказал он, показывая Дагу стенограмму разговора между Дженнифер и доктором Штайном, судебным психологом, который собирался выступать на стороне защиты. Штайн пользовался уважением среди юристов благодаря своей непредвзятости и объективности в делах, касающихся опеки над детьми.

Стив вслух зачитал отрывок из стенограммы:

Дженнифер Нейгл. Я помню, как мылась в душе, когда мне было лет девять. Всегда сложно сказать, в каком возрасте что было. А потом внезапно со мной в душе оказался отец – абсолютно голый. Он начал намыливать меня, а потом – тереть мне промежность, и вдруг у меня пошла кровь. Я не знаю, отчего у меня началось кровотечение, этого я не помню, и я не знаю, как или когда он ушел, и вообще. Я только помню, что плакала, а в ванне была кровь.

Стив перестал читать и взглянул на Дага, наблюдая, как тот отреагирует.

– Боюсь, это довольно подробное воспоминание, – наконец сказал он.

Даг почувствовал, что его пробирает страх. Уж не сомневается ли в нем его собственный адвокат? Он попробовал объясниться:

– Раньше мы вместе мылись и принимали душ. Я намыливал ее. Но она тогда была совсем маленькой, ей был год или два, самое большее три. Я не помню, чтобы когда-нибудь мылся с ней, когда она стала старше. Я бы чутко отнесся к ее дискомфорту, ведь моя мама купала меня самого, когда я был старше, и мне это не нравилось. Я бы никогда не стал делать такого с ребенком.

Он подумал, не смешались ли у Дженнифер впечатления разных лет. Может быть, более раннее воспоминание о том, как она купалась вместе с Дагом в ванне, слилось с более поздним – о том, как останавливала кровь, поранившись. Как она могла так детально воспроизвести событие, которого никогда не было?