Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад

Глаза Вия были прикрыты веками невероятной длины. Ресницы их достигали черного песка меж когтистыми ступнями, а ногти, венчавшие пальцы опущенных рук, на каждом шагу оставляли в земле глубокие борозды. Приподнял Симаргл губу и предостерегающе зарычал. Услышав его, Вий поманил к себе слуг, вооруженных железными вилами: подойдите-ка, поднимите мне веки, не вижу…

Не зная, что станется с ним под взором каменных глаз, Симаргл поспешил отскочить от рябины, немедля пожалел о своем любопытстве и решил впредь ограничить его только небесами да Явью. Однако тягостный холодок в брюхе подсказывал, что напрасно привлек он к себе внимание зла, от которого караулил небо.

Между тем Ра стал совсем плох. По утрам ему едва хватало сил взобраться на козлы, каждый сустав его тела скрипел, потрескивал от натуги.

– Ну, хватит, – решила Небесная Корова, когда они снова остановились заночевать на ее лугу. – Пусть-ка тебя сын на козлах заменит.

– Я и сам еще справлюсь! – воспротивился Ра.

– Нет. Самому тебе справиться уже не по силам, – возразила Земун, оглянувшись на Симаргла в поисках поддержки.

Что ему оставалось? Только согласно рыкнуть.

– С каждым днем мы проезжаем все меньше и меньше. И в Яви дни все короче. Уже куда короче ночей, хотя на земле только-только декабрь начался.

Ра поник головой.

– Что ж, если солнца мне больше не охранять, – сказал он, – хочу я нынче же и умереть. Лучше смерть, чем жить дальше никчемной старой развалиной. Земун, не откажи давнему другу в последней просьбе: подними меня на рога.

Небесная Корова послушно склонила огромную голову и, поддев на рога престарелого бога, одним махом вскинула его высоко кверху. Из ран, нанесенных рогами Земун, хлынула кровь. Вольный ток ее рос, ширился; касаясь земли, почти черные струи становились прозрачными, словно хрусталь, оборачивались водой. Тем временем тело Ра иссыхало, таяло на глазах, и вскоре от старого бога не осталось ничего, кроме тихой широкой реки, текущей с луга Земун вниз, в самую Явь.

– Быть теперь Ра рекой, – сказала Земун. – Так-то оно куда лучше.

Полюбовавшись отражением неподвижного солнца в зеркале водной глади, оба напились из реки. С каждым глотком Симаргл чувствовал, как в голове оживает, разрастается, точно могучее древо из семени, набирается сил тайное знание. Не прошло и минуты, как он сумел охватить мысленным взором весь мир – все устройство его, все законы – и тогда призвал к себе сына Ра, Хорса.

Юный, исполненный сил, Хорс от Симаргловой помощи отказался. Получив возможность вольно разгуливать где пожелает, Симаргл немедленно ею воспользовался. Вытащил он из-за пояса огненный меч, встал на задние лапы и двинулся по просторам небес, зорко следя, как бы зло не проникло наверх. Большую часть времени Симаргл проводил в лесу, вблизи мирового древа. Там он мог вести разговоры с Купальницей, точно она здесь, совсем рядом, и видеть ее ясные глаза, как будто сидел с нею лицом к лицу.

Русалка плакала, упрашивала, молила Симаргла сойти к ней, в Явь, поплясать – будто бы на ее свадьбе, ведь настоящей-то свадьбы ей никогда уже не видать. Шепотом, опасаясь возвысить голос, поведала она о темных желаниях, расцветающих в ее сердце, о жутком, неодолимом стремлении красть из колыбелей младенцев да сбивать с пути мимохожих странников. Обливаясь слезами, призналась Купальница в том, что вместе с другими русалками насмерть защекотала ребенка, заплутавшего среди пшеничного поля.

– Нет, не могу я к тебе на свадьбу прийти, – ответил Симаргл.

– В Нави и то было бы лучше! – вскричала Купальница.

– А вот помочь тебе, может быть, и сумею.

Поднял Симаргл когтистую лапу к ветвям рябины, однако до ягод не дотянулся: слишком уж высоко. Тогда вскинул он огненный меч, взмахнул им, и ягоды посыпались в подставленную лапу, будто капельки крови. Напившись из реки Ра, он узнал, что плоды мирового древа обладают множеством волшебных свойств.

– Возьми. Они могут очищать человечьи души от пятен греха.

С этими словами Симаргл разжал лапу, и ягоды, покатившись по стволу дерева, одна за другой упали Купальнице в горсть. Все, кроме одной – одна-единственная ягодка, ускользнув от нее, покатилась во мрак Нави, исчезла в подземном царстве, точно камень в глубоком колодце.

– Спасибо тебе, – прошептала Купальница и ссыпала ягоды в рот.

Подействовало их волшебство немедля: глаза русалки обрели цвет, окрасились бледной синью осеннего неба, а изможденное лицо утратило прежний голодный вид.

Симаргл облегченно вздохнул: взять Купальницу на небеса он не мог, однако сумел помочь ей в противоборстве с одолевающей ее тьмой. Казалось, спасение девушки от страшной русалочьей участи вполне стоило горсточки ягод, а о неотвязной тревоге насчет ягодки, что укатилась в подземное царство, он постарался поскорее забыть.

Так он и продолжал ходить дозором от края до края небес, при встрече раскланивался с Хорсом, частенько заглядывал в гости к Земун. Она-то, Небесная Корова, и указала ему на то, что в мире творится неладное.

– В подземном царстве какая-то суета, – сказала она однажды вечером, за игрой в шарики.