Мифология Британских островов

множестве переводов и подражаний, без которых не обо

шлась ни одна новейшая литература. Говорят, что кроме

Библии, никакая другая книга не поспорит с «Историей семи

мудрецов» в количестве переводов на другие языки. Эта

популярность и известные нам приемы средневекового ли

тератора, не стеснявшегося требованием точно воспроизве

сти лежавший перед ним текст, объясняют то богатое раз

нообразие, какое отличает один вульгарный пересказ «Ис

тории» от другого. Не только менялись имена действующих

лиц, подробности и место новелл, но и вводились новые рас

сказы, заимствованные из других источников, не имевших

ничего общего с «Историей семи мудрецов», от которой ос

тавалась нетронутой одна рамка действия. Все это понятно

и совершенно в стиле средневекового литературная ремес

ла; но, с другой стороны, мы едва ли вправе заключать вся

кий раз, как в одной из европейских редакций попадется

рассказ, не встречающийся в восточных текстах, что здесь

пересказчик заимствовался из другого источника. Ведь мы

можем только говорить о знакомых нам текстах, а их извест

но немного, санскритского подлинника мы вовсе не знаем.

Легко предположить, что рассказ, который мы считаем те

перь за чуждый подлинному сказанию, за внесенный в него

1 «Небесная лестница» ( лат.).

2 «Сумма воссоздания» ( лат.).

3 Итальянской версии ( лат.).

186

К О Р О Л Ь Б Ы Л О Г О И Г Р Я Д У Щ Е Г О

позднее, существовал в

какой нибудь древней

восточной рецензии, ко

торая, может быть, еще

найдется. Встречаясь с

повестью о Мерлине в

латинском и француз

ско итальянских пере

сказах «Семи мудре

цов», исследователи ста

вили вопрос таким обра

зом: в восточных редак

циях, насколько они нам

известны, Мерлина нет и

нет ничего, отвечающего

Чародей (Мерлин?). Иллюстрация

к средневековому рыцарскому роману.

повести «Historia Sep

tem Sapientum»1; с другой стороны, образ Мерлина принад

лежит кельтской саге, развивается в особом романтическом

цикле. Следствие выходило одно: имя и легенда Мерлина

перенесены в «Историю» из романа. Так думают Парис, д’Анкона и, если я не ошибаюсь, большинство исследовате

лей. Но, во первых, если старофранцузская редакция «Семи

мудрецов» принадлежит еще к XII в., то в этом же веке на

чинает слагаться и романическая легенда о Мерлине у Галь

фрида, у де Борона и др.; она тотчас получила местный, очень

определенный колорит; приверженцы кельтской теории идут

далее, полагая ее искони принадлежащей специально бре

тонскому преданию. Тем хуже для вопроса: мы с трудом

представляем себе, чтобы образ, обставленный столь опреде

ленными отношениями, которые только что опоэтизировал

1 «История семи мудрецов» ( лат.).

187

М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В

роман, мог так быстро опуститься до бесцветной роли, в ка

кой Мерлин является в «Семи мудрецах», где совопросни

ком его выставлен какой то небывалый император. Есте

ственнее было бы предположить обратный переход. Во вто

рых, аргумент, что повесть о Мерлине не нашлась в извест

ных нам восточных текстах «Семи мудрецов», не может быть

принят серьезно. Если бы нашелся такой текст с повестью, отвечающей западному рассказу о Мерлине, пришлось бы

оставить гипотезу, по которой последний внесен позднее из

бретонских сказаний. Мы еще можем надеяться, что такая

находка будет сделана: уже Келлер сравнивал новеллу о семи

мудрецах с рассказом о царе Баладе в «Калиле и Димне»1.

В третьих, все наше исследование о распространении соло

моновского цикла, неоспоримые черты сходства, раскрытые

нами между Мерлином, с одной стороны, и Асмодеем Ки

товрасом и Морольфом — с другой, утверждают нас в мыс

1 Царю Баладу снятся ночью восемь страшных снов. Спрошен

ные им брахманы говорят ему, что дурное предзнаменование

может быть устранено только в том случае, если он согласится

пожертвовать жизнью самых близких ему существ: жены и

сына, племянника и визиря и др., наконец, мудреца Кебариу

на. Их кровью надо наполнить цистерну, в которой брахманы

и омоют царя. В Баладе это предложение возбуждает сильную

нравственную борьбу, он не может ни на что решиться, стано

вится грустен и молчалив. Царица приступает к нему с рас

спросами и, допытавшись тайны, советует ему обратиться к

мудрому Кебариунy, который толкует ему содержание снов, не

предвещавших ничего ужасного. Они так и сбываются. Таким

образом обнаружены козни брахманов, и царь велит казнить

их. Заметим еще содержание первого сна: царь видел двух крас

ных рыб, стоявших на своих хвостах, — это напоминает драко

нов Мерлина, как, с другой стороны, — брахманов, требующих

крови мудрого Кебариунa, мы узнаем в магах, требующих кро

ви Мерлина.

188

К О Р О Л Ь Б Ы Л О Г О И Г Р Я Д У Щ Е Г О

ли, что оригинал этих типов был восточный, распространив

шийся путем апокрифа и ереси, образуя наслоения новых

повестей и целый цикл романов. Легко предположить, что

из того же апокрифического источника, хорошо знакомого

средневековому грамотею, повесть о Мерлине проникла и в

состав «Семи мудрецов», если не предпочесть мнение, вы