Мифы древней Индии. Литературное изложение В. Г. Эрмана и Э. Н. Темкина

Тогда Ришьяшринга стал угощать ее спелыми и сочными плодами. Но прелестница шаловливо отказалась и сама стала угощать его принесенными ею плодами, каких ему еще не приходилось отведать. Ее шутки и проказы очаровали и необычайно развеселили Ришьяшрингу. Она принялась украшать его гирляндами и венками, надела на него сверкающие ожерелья и браслеты и напоила пряным и хмельным напитком. И юная дева весело смеялась, забавляясь смущением Ришьяшринги. А потом она стала играть с мячом, поднимала его с земли и подбрасывала высоко в воздух, чтобы Ришьяшриига мог любоваться гибкостью ее тела. Играя вокруг него, она касалась его своими нежными руками и соблазняла его искусно, бросая на него робкие и страстные взгляды. Когда она увидела, что сердце его задето, она крепко обняла его и тихой поступью удалилась прочь от обители, окинув Ришьяшрингу на прощание нежным взором.

Она ушла, а Ришьяшринга был сам не свой от охватившей его страсти и уже не властен был над собою. Мысли его неотрывно следовали за чудесным гостем, покинувшим его, и он чувствовал себя одиноким. И он все время тяжко вздыхал, как будто случилось с ним великое несчастье.

Вскоре вернулся в обитель суровый подвижник Вибхиндаки Он сразу увидел, что Ришьяшринга не вычистил жертвенную утварь и не приготовил молока и масла для жертвенных возлияний. Он увидел сына своего, печального, с поникшей головою, словно угнетенного тяжким горем. Вибхиндака спросил сына, [132] что случилось с ним сегодня, и Ришьяшринга ему ответил: «Сегодня приходил сюда юный подвижник, никогда не виданный мною раньше. Его густые и длинные волосы, блестящие, иссиня-черные, завивались кольцами и приятно пахли; они повязаны были золотой лентой. Он был невысокого роста, со светлым лицом и большими черными глазами, подобными лотосам, с тонким станом и высокой грудью. На шее у него сверкало ожерелье, как молния в небе, платье было расшито золотыми нитями, а на ногах, красивых и стройных, звенели блестящие украшения. От него исходило сияние, и обликом он был прекрасен, как небожитель. Смотреть на его лицо было приятно, и голос его радовал сердце. Речь его была сладостна, как пение кокилы*, и проникала в самую душу. От него исходило благоухание, как от леса в пору цветения. Когда он встряхивал головою, волосы его спадали красивыми прядями на лоб и на лицо и рассыпались по плечам. В руке он держал удивительный круглый плод, который от удара о землю подскакивал и взлетал высоко в воздух. И когда я глядел на этого юного подвижника, отец, сердце мое было исполнено радости. Он не взял у меня воды для омовения, и отказался от предложенных мною плодов, и не стал пить из нашего родника. Он дал мне других плодов, необыкновенно вкусных, и поднес мне странное питье; когда я отведал его, голова моя закружилась и на душе у меня стало легко, как никогда раньше. Он надел мне на шею эти цветочные гирлянды и эти драгоценные ожерелья. А потом он обхватил меня руками, и притянул к себе мою голову, и прижался устами к моим устам, произведя негромкий, неслыханный мною раньше звук; и трепет объял мое тело. Отец мой, с тех пор как этот юный отшельник ушел, печаль томит меня и словно огонь сжигает мое тело; и мысли мои устремляются только к нему. С ним хочу я быть всегда и хочу исполнять обеты, которые он исполняет; они мне больше по сердцу, чем те, которым ты меня учил. И нет у меня других желаний"».

Выслушав рассказ Ришьяшринги, отец, встревоженный, отвечал ему. «О сын мой, злые бесы бродят по лесу в прекрасном обличье! Они только о том и мечтают, чтобы совратить подвижника с праведного пути! То был ракшас, Ришьяшринга, задумавший нарушить твои обеты; с ракшасами не надо иметь никакого дела, не надо ни смотреть на них, ни вступать с ним в беседы — не доверяй им! И тебе, отрешившемуся от мира, не подобает украшать себя гирляндами и венками». [153]

Повелев сыну впредь не пускать никого в пределы обители, Вибхиндака отправился в лес искать ракшаса, смутившего покой Ришьяшринги. Три дня он ходил по окрестному лесу, но поиски его были тщетны, и он вернулся в обитель. Но когда в другой раз Вибхиндака ушел в лес собирать плоды и коренья, чудесная гостья пришла в обитель снова. И едва Ришьяшринга ее увидел, он бросился ей навстречу, охваченный радостью, и сказал: «Поспешим скорее в твою обитель, пока отец мой не вернулся из леса!»

Дочь блудницы привела Ришьяшрингу к своей плавучей обители, и они вошли в хижину на плоту, украшенную ветвями и цветами. И пока они разговаривали, плот отчалил от берега и поплыл к столице Ломапады.

Так блудницы доставили юного отшельника в столицу ангов и, получив от царских советников обещанную плату, вернулись к своим прежним занятиям.