Мифы и легенды народов мира. Библейские сказания и легенды

На том они и расстались. На следующий день за столом сел Ионафан рядом с Абинером. Место же Давида оставалось незанятым. Саул сделал вид, что это ему безразлично. Но на следующее утро Саул спросил Ионафана:

— А где Давид? Почему он ни вчера, ни сегодня не явился к столу?

Ионафан ответил, как ему было сказано. Тогда Саул пришел в ярость и крикнул:

— Не верю я тебе, ублюдок[290]! Ведь ты полюбил его, к стыду своему и к посрамлению своей матери! Пойми! Пока Давид жив, тебе не утвердиться на царстве. Пойди приведи его ко мне, ибо ему должно умереть!

— А что он такого сделал? — спросил Ионафан. — Зачем его убивать?

Отец в гневе швырнул в сына копье, но промахнулся. Ионафан встал из-за стола, не вкусив пищи, и вместе с мальчиком–слутой отправился в поле. Там он сказал ему:

— Беги! Собирай стрелы!

Мальчик побежал. Ионафан же пустил стрелу и крикнул ему вслед:

— Беги дальше! Стрела впереди!

Выстрелил он еще дважды, крича:

— Иди вперед! Не останавливайся!

И собрал мальчик стрелы и вернулся к своему господину, ничего не понимая. Только Ионафан и Давид знали, в чем дело. После этого Ионафан снял с себя доспехи и приказал их отнести в город. Когда мальчик ушел, Давид вышел из-за скалы. Повергнувшись лицом на землю, он трижды поклонился Ионафану. Потом встал и бросился ему в объятья. Они целовались, обливаясь слезами. Давид плакал дольше. Прощаясь с Давидом, Ионафан сказал:

— Иди с миром! И помни, что мы поклялись перед лицом Господа быть друзьями. Вовеки будет дружба между моим потомством и твоим.

Беглец

Прощай, праща! Тебя сберечь

Не удается мне.
Тебя заменит на войне
Железный этот меч.
Его я кинул среди трав,
Но он отныне мой.
И станет он, как Голиаф,
Теперь моей судьбой.

Ионафан отправился во дворец, а Давид поспешил в Ноб, в жреческий город[291]. Увидев Давида одного, жрец Ахимилек, сын Ахитуба[292], заподозрил неладное и боязливо приблизился к царскому зятю.

— Почему ты без свиты? — спросил он у него.

— Я отослал своих людей, — ответил Давид, — потому что у меня к тебе от царя тайное дело. Слугам своим я назначил место для встречи. Мне же от тебя нужен хлеб и иная провизия.

— Есть у меня хлеб! — отозвался жрец. — Но он освященный и годится только для людей, воздерживающихся от женщин.

— Тогда он для нас! — сказал Давид, улыбнувшись. — Вот уже три дня, как моя одежда и одежда моих людей чисты.

И вынес Ахимилек Давиду из храма еще теплые хлебы от трапезы Господней. В храме же в то время был Доег, идумеянин, начальник пастухов Саула.

— А нет ли у тебя под рукой копья или меча? — спросил Давид Ахимилека, укладывая хлебы в мешок.

— Мы не держим оружия! — отозвался жрец. — Впрочем, есть у меня меч филистимлянина, которого ты поразил на склоне горы, под дубравой. Он лежит завернутый в холст, за священным эфодом. Возьми его, если хочешь.

И снял Давид со своего плеча пращу и передал ее жрецу со словами:

— Служила она мне правдой и верой. И не моя вина, что приходится брать в руки меч.

И отправился он в филистимский город Гаф, которым в то время правил Ахис[293], сын Маоха.

Увидев Давида и в руках его меч Голиафа, уверились слуги, что перед ними тот израильтянин, который убил великого ратоборца.

— Кажется, это Давид, — сказали они господину. — Это о нем поется: «Саул поразил тысячи, а Давид — десятки тысяч».

Слыша это, Давид испугался и притворился безумным. Он что-то выводил пальцем на дверях и пускал слюни на свою бороду.

— Зачем вы привели мне безумного? — сказал Ахис. — Пусть юродствует не у меня в доме.

И убежал Давид в Адулламскую пещеру[294]. Туда пришли к нему братья и слуги, а вслед за ними все притесняемые заимодавцами, все угнетенные духом[295]. Таких набралось у него до четырехсот душ. Пошел с ними Давид в Массиву в стране моавитян[296] и сказал их царю:

— Позволь моему отцу и матери моей прийти к тебе и быть рядом со мною, пока Бог не определит мою судьбу.

— Пусть придут! — сказал царь.

И пришли отец и мать Давида в Массиву и находились в этой крепости вместе с сыновьями.

Провидец Гад между тем посоветовал Давиду отправиться в Иудею, и пошел Давид, и остановился в лесу Харел.

Разрушение Ноба [297]

Услышал Саул о Давиде и, отправившись в Гибеон, сидел там под тамариском на возвышении, держа в руке копье[298], окруженный стоящими слугами.

— Послушайте меня, сыны Вениамина, — обратился он к ним. — Неужели подарит вам сын Иессея поля и виноградники? Разве он поставит вас всех тысяченачальниками и сотниками? Почему же вы в заговоре против меня? Почему никто из вас не сообщил мне, что сын мой Ионафан вступил с Давидом в союз? Никто из вас не имеет ко мне сострадания.

Слыша эти слова, сказал идумеянин Доег, стоявший среди слуг Саула:

— Видел я, как проходил сын Иессея к Нобу, где жрецом Ахимилек. Вопрошал тот за него Господа, снабдил припасами и отдал меч Голиафа, филистимлянина.