Мифы и легенды старой Одессы

К слову, этот автограф Ришелье я подарил Государственному архиву Одесской области вместе с автографами Каролины Сабанской, И. А. Бунина, градоначальника Толмачева и др.

Дюковский сад

Один из самых легендарных объектов. Тут фантазии и домыслы разыгрались и распоясались безгранично. Выставочные павильоны второй половины 1950-х и их руины представляются постройками времен Дюка де Ришелье, длятся конспирологические исследования относительно локализации предшествующих сооружений и т. д. и прочее. При этом отдельные мифы бытуют уже более ста лет.

Н. О. Леренер в публикации 1913 года упоминает небылицу «о подземелье вблизи Дюковского сада, где жили когда-то ссыльные братья Разумовские». Свою лепту в жанр белле-тризованной исторической дезинформации внес популярный бытописатель А. М. де Рибас, нередко пересказывавший сложившиеся уже к 1910-м годам предания. В частности, он путает собственно дачу Ришелье, большой каменный дом, оформленный в виде греческого храма, со служебным флигелем» расположенным левее и выше по склону: «Дача герцога была окружена вся каменною оградою (сомнительное заявление: невысокий каменный забор был устроен лишь вдоль тальвега балки — О. Г.)» и у входа ее красовались две причудливые, стрельчатой архитектуры, колонны. Подъезжая к ее воротам, можно было видеть расположенными по склону горы, среди кущей зелени и под прикрытием высоких тополей, множество затейливых построек: павильон в виде ротонды, здание в виде греческого храма, несколько беседок и на самой вершине дачи с левой стороны, небольшой, но изящной постройки домик самого Ришелье».

Давайте же проследим историю Дюковского сада на основании архивных документов и свидетельств современников.

Первичный отвод этого обширного земельного участка на Водяной балке первостроителю города Ф. П. де Волану осуществлялся в период, когда этим занималась Инженерная команда (1795), журналы которой утрачены. В 1796-м де Волан оставил Одессу, где затем побывал лишь однажды, в 1800-м, в связи с формированием Комитета по устройству гавани — институции, которая была прообразом Одесского строительного комитета (ОСК). Вместе с тем, он устраивал и свои приватные дела. Вспоминая свой отъезд из города в 1796-м, де Волан прямо говорит: «Я оставил имущество, небольшую библиотеку, а главное — свой сад. Это означает, что в 1795–1796 гг. в каком-то объёме на хуторе все же была осуществлена высадка зеленых насаждений.

Принадлежность будущего хутора Ришелье де Волану четко фиксируется в журнале заседания ОСК от 29 мая 1817 года. Речь идёт о том, что в 1811-м одесский 2-й гильдии купец Василий Томилин купил хутор у негоцианта Карла Россини площадью 15 десятин. Уточняется: хутор этот тогда, в 1811 году, граничит с хуторами генерала де Волана (ныне Дюка де Ришелье) и майора Поджио (ныне Силистрийского архиепископа Неофанта).

Точная дата перехода хутора де Волана в ведение Ришелье может определяться лишь по косвенным данным, поскольку официально это никак не оформлялось. Здесь можно опираться, к примеру, на свидетельства адъютанта Дюка, графа Луи-Виктора-Леона Рошешуара, который, кроме всего прочего, занимался устройством хутора Ришелье на протяжении всего своего пребывания в Одессе, с весны 1805 года. Это может означать, что хутор де Волана фактически перешел к Ришелье вскоре после его приезда в Одессу: возможно, в 1803-м или 1804-м. Официально же основательно обустроенный хутор перешел во владение герцога Ришелье лишь задним числом, когда он уже оставил Одессу. На этот счёт имеются чёткие однозначные архивные свидетельства.

В журнале заседания ОСК от 12 августа 1815 года есть запись об отводе генерал-лейтенанту Эммануилу Иосифовичу дюку де Ришелье «в урочище Водяной балки, в V части, (участка — О. Г.) № 22, количеством шестнадцать и три четверти десятины. Оный участок обзаведён садовыми и лесовыми деревьями, открыты в нём воды, выстроен дом и при нём устроено прочее хозяйство: и тем выполнено постановление о хуторах одесских». На этом основании Ришелье получает владельческие документы, но с оговоркой, что в случае перепродажи хутора на нём нельзя устраивать винокуренные и пивоваренные заводы без особого на то позволения. При перепродаже сказанное правило вносится в условия сделки. Решение об официальном закреплении хутора за Ришелье дублируется в межевой книге городской земли, правда, без указания размеров участка: «Генерал-лейтенанту дюку де Ришелье — открытый лист — 1815. 12 августа».

Из всего этого следует вывод, что Ришелье никак не мог подарить хутор своему адъютанту Ивану Алексеевичу Стемпковскому (1788–1832) ни в 1814-м, ни в 1815-м годах, как об этом часто говорят. Дата перехода хутора в собственность Стемпковского не может быть точно определена, так как соответствующие архивные материалы полностью утрачены, о чем будет сказано ниже. Однако, можно довольно уверенно говорить, что это произошло в 1822-м, по завещанию де Ришелье, когда Стемпковский получил и дом в Гурзуфе, позднее проданный им графу М. С. Воронцову.