Мифы и мины для подрыва Российской государственности

С одной стороны, понять метаморфозу, произошедшую в мозгу Южина, несложно: следствие и суд проходили еще в советское время, а когда шпион вновь глотнул немного воздуха свободы, времена наступили совсем иные… Теперь можно было думать, говорить и действовать совсем не так, как раньше. Вызывает, однако, удивление вот что: ведь если сопоставить оба высказывания Южина, то получается, что «стойкий борец за идею» и вчерашний «узник совести» (правильнее сказать – узник потерянной совести) в свое время пошел на предательство лишь ради того, чтобы не потерять материальные блага, которые ему гарантировала служба в КГБ СССР.

Может быть, на суде надо было без всяких экивоков, прямо заявить, что так, мол, и так, лег в кровать с американской шлюшкой «из идейных соображений», чтобы наглядно показать таким образом свое полное несогласие с коммунистической доктриной? Вот это был бы достойный поворот в уголовном деле «мужественного борца с тоталитарным строем» или, иначе говоря, «противника тоталитарной системы по мировоззренческим соображениям»! Во всяком случае, подобная фраза наверняка прочно вошла бы в анналы отечественной юриспруденции. Но ничего подобного, как мы знаем, на суде не прозвучало.

Если бы громкие (хотя на самом деле все же менее громкие, чем то, что было предложено) заявления Южина никем и нигде не тиражировались, то и особой беды от них, наверное, не было бы. Но не тут-то было: нашлись, к великому сожалению, доброхоты, которые с удовольствием разнесли по всему белу свету новость о том, какие муки испытывал «невинный узник совести» Южин в советских казематах…

Признавая государственного изменника «политзаключенным» или «узником совести», тот, кто это делает, невольно ставит его в один ряд с бывшими диссидентами, нисколько не смущаясь несостоятельностью этой идеи ввиду ее полной абсурдности. И мало кто всерьез задумывался над тем, мог ли бы, скажем, тот же покойный диссидент-академик Сахаров продавать американцам секреты советской водородной бомбы…

Нет, никак не тянет Южин и ему подобные отщепенцы, в том числе г-н Гордиевский, на стойких, идейно закаленных борцов. И потому крупную ошибку совершают те, кто и сегодня по-прежнему пытаются окружить их неким ореолом мученичества и славы. Предатель всегда останется предателем, и любой честный человек просто не имеет права относиться к нему иначе, как с презрением и ненавистью.

И пора бы уж раз и навсегда избавиться от иллюзий, или, по-иному говоря, – от мифов, возникающих в умах определенной части наших сограждан, когда дело касается государственной измены в форме шпионажа. Лица, совершившие указанное преступление, вовсе не являются «противниками тоталитарной системы по мировоззренческим соображениям», борцами за экологическую чистоту и «рыцарями без страха и упрека». Все они – обычные негодяи и отщепенцы, и достаточно уже разжевывать навязший на зубах тезис о том, что они благородные и глубоко идейные борцы со сталинизмом, национал-патриотизмом, тоталитаризмом и всякими прочими «измами».

Эймс «vs» Гордиевский

В предыдущем очерке, озаглавленном «Расстрел временно отменяется», речь шла о жизненном пути гнусного предателя и шпиона Гордиевского, нанесшего огромный (без преувеличения) ущерб вскормившей его державе. Но все ранее сказанное еще не конец весьма не героической саги бывшего (к великому сожалению) советского разведчика. В том самом очерке не было даже намека на то, каким образом был все-таки разоблачен «иуда из Ясенево» по фамилии Гордиевский. Честно говоря, совсем не хотелось называть фамилию Гордиевского в предыдущем контексте, ибо и отец, и старший брат шпиона были достойными людьми, но, увы, наш антигерой пошел породой не в них. Но сейчас разговор о другом…

Когда мы отметили, что Гордиевский «был все-таки разоблачен», мы имели в виду, что разоблачен он действительно был, и в этом немалая заслуга целого ряда настоящих чекистов, и разведчиков, и контрразведчиков. Все на первых порах развивалось по плану, и должно было, в соответствии с этим же планом, закончиться арестом шпиона и вынесением ему сурового приговора, который он заслужил. Но, пусть эта никчемная личность помянет добрым словом высокое руководство, которое вместо ареста предоставило ему достаточную свободу действия, чем он не преминул воспользоваться, чтобы совершить побег за границу.

Обосновавшись в Англии, которая стала для Гордиевского не просто убежищем, но и фактически его вторым домом, он долгое время был в полном неведении относительно того, каким образом советская контрразведка смогла его «вычислить». Он полагал, что ни разу не совершил непростительную оплошность, в результате которой мог попасть под подозрение. И, кстати говоря, в этом умозаключении он не ошибался, ведь, как уже отмечалось ранее, науку разведки он усвоил на «отлично».