Мифы и притчи классической древности

На это Полифем ничего не ответил; он протянул руку, схватил двух спутников Одиссея и, взмахнув ими, с такой силой ударил о землю, что из их голов брызнули кровь и мозг. Затем он начал пожирать их, отрывая один за другим их члены и терзая их так, как лев терзает свою добычу. Наевшись до отвала, он растянулся во всю свою длину на полу пещеры и захрапел. Одиссей сначала решил умертвить его, но скоро оставил эту мысль, так как это все равно не спасло бы их; действительно, у них не хватило бы сил отворотить камень, закрывавший вход в пещеру, и им пришлось бы погибнуть самой жалкой смертью. Поэтому они оставили великана храпеть и со стесненным сердцем стали ожидать наступавшего утра, обдумывая новые планы.

На следующее утро циклоп, встав, развел огонь и опять начал доить своих овец; затем он схватил еще двух спутников Одиссея и, как вчера, растерзал и пожрал их. Потом отвалил камень, выгнал свои стада и, снова завалив вход, погнал их в горы, оставив гостей в смертельном страхе, так как каждый из них ожидал, что вечером наступит его очередь служить ужином циклопу. Только один хитроумный Одиссей не терял мужества и строил всевозможные планы спасения; вдруг среди размышлений его взгляд упал на стоящую в углу пещеры дубину, которую циклоп срубил для себя и поставил сохнуть. При взгляде на нее в голове Одиссея созрел блестящий план освобождения. От этой дубины, равнявшейся по величине хорошей корабельной мачте, Одиссей отрезал кол такой толщины, чтобы его можно было взять в кулак, заострил его и острие обжег на огне, чтобы сделать его твердым. Затем он раскрыл товарищам свой план, который состоял в том, чтобы воткнуть этот кол в единственный глаз Полифема, когда он будет спать. Товарищи одобрили этот план и выбрали из своей среды четырех наиболее сильных, которые вместе с Одиссеем должны были выполнить его.

Одиссей, предлагающий Полифему чашу с вином. Мраморная копия эпохи Флавия

К вечеру, когда уже у них все было приготовлено, явился ужасный хозяин. На этот раз он вогнал в пещеру все стадо, не оставив ничего на дворе. Он так же, как и накануне, подоил своих коз, развел костер и, поймавши еще двух гостей, поужинал ими.

Когда он уже собрался ложиться спать, Одиссей подошел к нему и, подавая захваченный ими с корабля сосуд с вином, сказал: «На, возьми и пей! Ты должен узнать, какой ценный напиток везли мы на нашем корабле. Я захватил с собой это вино, чтобы подарить его тебе, если бы ты имел сожаление к нам и хорошо обошелся с нами. Но ты оказался чудовищем, и да не посетит тебя еще раз какой-нибудь чужеземец, ибо ты несправедливо поступил с нами!»

Ослепление Полифема. Чернофигурный рисунок на вазе. 530–510 гг. до н. э.

Циклоп взял чашу и, не произнося ни слова, опустошил ее одним жадным глотком. Восхищенный сладостью и крепостью напитка, он первый раз дружелюбно обратился к Одиссею: «Странник, дай мне еще твоего вина и скажи мне, как звать тебя, чтобы я мог в свою очередь отблагодарить тебя таким же подарком, ибо и мы, циклопы, также имеем вино в своей стране. Если же ты хочешь узнать, кого ты видишь перед собой, то меня зовут Полифемом».

Одиссей охотно дал ему еще пить; он три раза подносил циклопу полную чашу вина, и тот, не подозревая хитрости, каждый раз опустошал ее до дна. Когда вино уже ударило ему в голову, то Одиссей, хитро улыбаясь, сказал ему: «Ты хочешь знать мое имя? Меня зовут Никто, так звали меня мои родители и все мои друзья». «В таком случае вот тебе мой подарок, Никто, — бормотал опьяневший циклоп, — я пожру тебя под конец, после всех твоих товарищей. Ты доволен моим даром, Никто?»

С этими словами он откинулся назад и через несколько минут уже лежал на земле и храпел так, что вся пещера дрожала от его храпенья.

Тогда Одиссей раскалил острый конец своего кола на огне, пока он не начал пылать, и с помощью своих четырех товарищей всадил его в глаз гиганта и несколько раз перевернул там, подобно тому, как плотник ворочает какую-нибудь балку. Ресницы и брови были моментально спалены, а прорвавшийся глаз зашипел, как вода, в которую погрузили раскаленное железо.

Циклоп, почувствовав страшную боль, взвыл так, что устрашенные герои, дрожа, забились в самый отдаленный угол пещеры.

Полифем, вскочив на ноги и вытащив торчащий у него в глазу кол, поднял новый ужасный крик, сзывая своих соплеменников, которые жили кругом него на горе. Те сбежались со всех сторон к пещере и стали спрашивать, кто обидел его. «Никто! — рычал он в ответ им. — Не чья-нибудь сила погубила меня, а моя собственная оплошность!»

Я. Йорданс. Полифем и спутники Одиссея, запертые в пещере. XVII в.

Циклопы, услыхав это, ответили ему: «Чего же ты кричишь, если никто не виновен в том, что случилось с тобой? Ты верно болен, а в этом мы ничем не можем помочь тебе». И с этими словами они разошлись по своим домам.