Мифы о прошлом в современной медиасреде. Практики конструирования, механизмы воздействия, перспективы использования

Говоря о тенденциях развития современного социального мифа и возможностях влияния мифов на общественные процессы, особое внимание следует уделить символу, особенно учитывая процессы трансформации символики во многих сферах общественной жизни. Такая трансформация может указывать на изменение содержания компонентов самого мифа. Как раз, рассматривая такой компонент как символ, следует заметить, что со временем символы перестают напрямую передавать заложенное в них значение и начинают представлять собой лишь коннотации традиционных символов на фоне появления новых. «Вторичность» современных символов была ярко продемонстрирована Р. Бартом[353]. Но Ж. Бодрийяр пошел еще дальше, рассматривая общество не как систему символов и знаков, опосредующих коммуникационные процессы, а как виртуальную систему с симуляционной реальностью или гиперреальностью. В своей нашумевшей работе, посвященной событиям войны 1991 года в Персидском заливе[354], Ж. Бодрийяр назвал эту войну рекламно — информационной, спекулятивной, виртуальной, где символы окончательно потеряли связь с реальностью, превратившись в не подчиняющиеся категориям истинности и ложности симулякры. Чрезвычайно показательно отражение подготовки к войне и ее медийная трансляция во всем цикле работ Ж. Бодрийяра, с середины 1970 — х годов исследовавшего новые медиа (его статья «Войны в Заливе не будет», эссе «Война в Заливе на самом деле происходит?», и книжка «Войны в Заливе не было»). Сами эти провокационные названия работ многое говорят о феномене современных медиа, транслирующих сведения о событиях в реальном времени: изображение события на телеэкране фактически заменяет собой реальность, делая «излишним» само событие.

Заметим, что в рамках постмодернистской теории символа и символического (Ж. Делез[355], Ж. Бодрийяр[356] и др.) понятие «символ» соотносится с понятием «симулякр». Символ — симулякр представляет собой ложное подобие, гиперреальность, условный знак чего — либо, функционирующий в обществе как его заместитель; символы в постмодернистской традиции истолковываются как иллюзорные, замещающие реальность модели[357].

И уже в настоящее время все больше исследователей обращают внимание на феномен мемов, сравнивая их с архетипами; в частности, отмечая, что мемы способны как усиливать, так и занижать, как подменять, так и переосмыслять архетипы, и даже способны на «убийство» архетипа[358]. Мемы способны быстро заражать аудиторию, и такая «вирусная» природа мема в определенной степени раскрывает механизм их распространения и обретения популярности у широких масс. На наш взгляд, возможно, механизм распространения социальных мифов сегодня имеет схожую — «вирусную» — природу.

Такие новые тенденции в развитии социального мифа могут со временем способствовать формированию другого взгляда на функции современного мифа в общества. В частности, проектная функция мифа в современную цифровую эпоху превращается в суггестивную.

Поясним, что понимается под суггестивностью, воспользовавшись произведением, написанным уже в середине XX в. В самом начале второй части своей знаменитой работы по современным мифам — часть «Миф сегодня» работы «Мифологии» — Р. Барт писал: «Ясно, что было бы чистой иллюзией пытаться выделять мифические предметы по признаку их субстанции: поскольку миф — это слово, то мифом может стать все, что покрывается дискурсом. Определяющим для мифа является не предмет его сообщения, а способ, которым оно высказывается; у мифа имеются формальные границы, но нет субстанциальных. Значит, мифом может быть все? Да, я считаю так, ибо наш мир бесконечно суггестивен. Любой предмет этого мира может из замкнуто — немого существования перейти в состояние слова, открыться для усвоения обществом — ведь никакой закон, ни природный, ни иной, не запрещает нам говорить о чем угодно. <…>

Разумеется, не обо всем говорится одновременно: бывают предметы, которые на миг попадают во владение мифического слова, а затем исчезают, и их место занимают, становясь мифом, другие. Бывают ли предметы фатально суггестивные, как говорил Бодлер о Женщине? Определенно нет: можно допустить, что бывают мифы очень древние, но никак не вечные, ибо только человеческая история превращает действительность в слово, она и только она властна над жизнью и смертью мифического языка. Уходя или не уходя корнями в далекое прошлое, мифология обязательно зиждется на историческом основании, ибо миф есть слово, избранное историей, и он не может возникнуть из „природы“ вещей»[359].