Мифы о русской эмиграции. Литература русского зарубежья

По трудно понятным (политическим, что ли?) мотивам имя Берии до его падения склонялось, а потом стало неменяющимся («преступления Берия») и повлекло за собой окаменение всех кавказских имен на-ия, которые даже стали для верности писать через а (Гамсахурдиа вместо Гамсахурдия).

В эмиграции творится то же, а то и хуже: в «Новом Русском Слове» отныне не склоняются больше итальянские имена на-а («книга профессора Витторио Страда», вместо Страды), а заодно и чисто русские («статья Кваша», вместо Кваши).

В советских учебниках название народов как зулусы, галласы, амхарцы единообразно превращаются в несклоняемые и не изменяющиеся по числам зулу, галла, амхара.

Названия вроде Переделкино, Бородино декретом свыше в большевицкой России (и по глупейшему угодничеству перед советскими властями – за границей тоже!) сделаны столь же несклоняемыми как Риальто или Толедо.

Ужаснее всего, однако, – с напором вводимая сейчас в нашей зарубежной печати тенденция писать славянские фамилии на-ский в форме-ски! Грань-то между польскими (и прочими славянскими) и русскими именами куда как зыбка; есть русифицированные поляки, русские польского происхождения (порою весьма отдаленного), и есть имена столь похожие по-русски и по-польски, что их нельзя и различить. Надо ли писать картины Семирадски, изобретения Циолковски? И как надо передать по-русски встреченную во французской статье ссылку на научные опыты Орловского или Островского, который может с одинаковой легкостью оказаться поляком или русским, а то и чехом?

Несомненно то, что от конструкций типа «он учился в Осака», как уже пишет «Новое Русское Слово», всего один шаг (и его скоро начнут делать, неизбежно!) до «он учился в Самара». А там, через посредство фраз вроде: «он жил в Старая Русса»; «я поехал в Белая Церковь», родятся и такие: «он родился в деревня Константиновка»; «Марья нарочно приехала из село в столица, чтобы побывать в настоящая, большая церковь».

Словом, мы уже принимаемся выражаться как выдуманный иностранец в начале данной статьи. Но ему-то, турку, учащемуся говорить по-русски, оно и простительно, а нам?!

«Наша страна» (Буэнос-Айрес), 15 января 1982, № 1659, с. 3–4.

Трюки русской литературы

Российская культура представляется мне курганом, на построение коего каждая народность Империи принесла свой песок, камешки или глину. Взносы были разных величин и веса, но даже малые важны и необходимы. Взять специально литературу, – вклады в нее многогранны и имеют различные аспекты. Русские писатели рассказывают о Крыме или Кавказе; местный фольклор поволжских или сибирских племен описывает встречу с русскими; отдельные национальности создают свои сочинения, в стихах и в прозе, которые иногда переводятся по-русски и оказывают влияние.

Но ограничимся одной литературой на русском языке. Проследим происхождение нескольких авторов, стоявших у ее истоков и активно участвовавших в ее созидании, без которых, – не скажем: ее бы не было, – но нельзя отрицать, что она была бы какой-то совсем иной. Антиох Кантемир, основополагатель современного стихосложения, родился сыном молдавского господаря, героического союзника Петра Великого; однако генеалогию свою вел (и весьма тем гордился!) от Чингисхана. Не меньше гордился своим предком и Державин, помянувший о нем в «Видении мурзы». Татарского же происхождения были Крылов и Карамзин, равно как и певец и герой войны 12-го года, Денис Давыдов. Особь статья Жуковский, не татарин, а турок, сын пленной турчанки.

Русская литература, не в укор ей будь сказано, являлась дворянской и аристократической: составить список наших писателей, и в нем на каждом шагу станут мелькать, на видных и второстепенных местах, графские и княжеские титулы; чаще, чем в любой западной! А русский ведущий слой, наряду с литовской и изредка немецкой кровью, был насквозь пропитан татарской.

Сделаем скачек через века, и наткнемся на Ахматову, писавшую:

Мне от бабушки татарки
Были радостью подарки.

То же примерно, опять-таки по женской линии, мог бы о себе сказать и Куприн. Другие писательницы и поэтессы, уже советского времени, те носят уже и откровенно татарские (и подлинные свои) фамилии: Лидия Сейфуллина, Белла Ахмадулина. А в эмиграции стоит помянуть дочь татарки, шумливую публицистку Екатерину Кускову и видного (но спорного) богослова о. Сергия Булгакова. Вообразим себе на миг, что все эти имена оказались бы вычеркнуты; что бы получилось? Какое уменьшение славы России и ее народов!

Прикинем еще по списку и выдвигающихся ныне на арену тюрков-чувашей с Г. Айги[736] и В. Шаламовым (а в прошлом – выдающегося востоковеда, приятеля Пушкина, о. И. Бичурина[737]).

Наглядно видно, насколько прав был недостаточно оцененный М. Каратеев[738] (еще один потомок татарских князей!), подчеркивавший (и даже порой преувеличивавший) роль татарского элемента в истории России.