Мифы, предания и сказки фиджийцев

115. [Тамбуа, Янгона и Пуака]

( № 115. [23], конец XIX — начало XX в., о-в Вити-леву, с англ.

Персонажи сказки — персонифицированные ценности традиционного фиджийского общества: зуб кашалота (тамбуа), напиток из корня Piper methysticum (янгона) и свинина (пуака), являвшаяся привилегией людей высокого положения и раздававшаяся во время потлачевидных пиров.)

Однажды благородный господин Тамбуа пришел к небольшому водоему, тому, что образует вон там на своем пути бегущий ручей[319]. Он часто купался там. И вот он увидел, что вода там мутная и грязная. С негодованием спросил он:

— Кто посмел так оскорбить меня?!

А один юноша, бывший неподалеку и слышавший это, сказал:

— Это благородный господин Янгона, он купается вон там, повыше.

Тут Тамбуа воскликнул:

— Янгона, Янгона! Да что же в нем благородного — один грязный клубок изогнутых кореньев!

— Да, так это, так, — отвечал Янгона, — но когда нз меня готовят прекрасное питье, когда я в огромной чаше[320] ожидаю вождей, что спешат вкусить меня, то они приветствуют меня криками радости.

На другой день благородный Янгона пришел к водоему и увидел, что вода в нем мутная и грязная. На вопрос о том, кто это сделал, он получил ответ, что во всем виноват Тамбуа. Искупаться ему не удалось, и он воскликнул:

— О, да кто такой этот Тамбуа! Какая-то бессмысленная безделица с острыми концами, в которых и отверстия-то проделаны лишь затем, чтобы было куда вдеть плетеную веревку![321]

На это благородный Тамбуа отвечал:

— Да, так это, так, но, когда вожди собираются на свои великие и значительные торжества, они поднимают меня, да-да, возносят меня вверх, а все смотрят на меня с восхищением, стрепетом и восторгом и приветствуют возгласами: "О, о!"

[А потом купаться пришел туда благородный господин Пуака]; он тоже замутил воду, и те двое принялись честить его, называя грязнулей, разорителем и расхитителем поселков, губителем трав и кореньев.

Он же отвечал им:

— Да, это так, но когда запекут меня целиком, положат на самый верх большой корзины, а всю ее набьют ямсом или таро, тогда нет ничего важнее на пиру, чем мое появление, и все на РаРа чувствуют нестерпимый голод и приветствуют меня.

116. [Ири-ни-мбуно]

(№ 116. [54], 20-е годы XX в., о-в Зикомбиа, с англ.)

Первым господином Зикомбиа был Ири-ни-мбуно из Коро-и-драно. До него же землями Зикомбиа управляли люди из явусы на-леле. А высокого, главного вождя среди них не было.

Говорят, когда благородная Луве-на-леле, дочь вождя, умерла, Ири-ни-мбуно заглянул в ее пустой дом ночью, увидел там свет и понял: "Там остался дух".

Он закрыл вход в дом, пошел к могиле умершей, выкопал ее тело, а вместо него положил в яму банановый черенок.

Тело девушки он отнес обратно в дом и положил там. А сам вышел и крепко-накрепко закрыл все выходы из дома: обмотал дом плетеной бечевой.

Когда все было сделано, он постучал. Дух девушки сразу проснулся. Ири-ни-мбуно приказал ему:

— Входи в тело!

Дух ответил:

— Не могу, не могу, противно: уж очень мерзко оно пахнет.

Но Ири-ни-мбуно был непреклонен:

— Входи в тело!

И дух повиновался приказу, а Ири-ни-мбуно, дав ему время, спросил:

— Что, вошел ли ты в тело?

— Да.

Тогда Ири-ни-мбуно открыл дверь, зашел в дом и принялся изо всех сил тереть тело умершей. [И она ожила.]

Прошло два месяца. Ири-ни-мбуно послал за своими родителями. Он им показал молодую женщину и сказал:

— Это дочь вождя явусы на-леле. Я прошу вас дать мне зубов кашалота, чтобы я мог передать их в дар ее отцу и матери.

Та женщина отнесла зубы кашалота своим родителям и сказала:

— Это я встала из мертвых. Если не верите — откройте мою могилу.

Они пошли и увидели там внутри банановый черенок. И они разрыдались от радости, что их умершая дочь вернулась к жизни.

А потом она простилась с родителями, сказав:

— Я отправляюсь к Ири-ни-мбуно.

Через пять дней после этого умер отец Ири-ни-мбуно. Его похоронили, и тогда-то в явусе на-леле решили, что только одним могут воздать они за его ушедшую жизнь — сделать Ири-ни-мбуно высшим вождем Зикомбиа. А вождю на-леле надлежало быть вторым после него.

117. Васу-ки-ланги

(№ 117. [97], конец 50-х годов XIX в., о-в Вити-леву или о-в Мбау, с англ.)

Однажды у вождя Ваи-ни-кели родился ребенок. А одна женщина-дух решила взять его к себе. Она пробралась ночью в дом и выкрала ребенка, спавшего рядом с матерью.

Мать проснулась утром, а ребенка нет. Она стала горевать: ведь ей неведомо было, кто унес ребенка. И она сказала мужу, что, наверное, это была та женщина-дух.