Мифы, предания и сказки Западной Полинезии

Во владениях вождя всегда было очень много народу: самые сильные воины из разных краев были собраны там, чтобы охранять вождя. Они тоже приходили на эти трапезы и ели человечье мясо.

Вот однажды, когда вождь Малиэтоа был уже немолод, к нему прибыли очередные жертвы. Это были два человека, приплывшие с Саваии, из местности Фафине, что в Фаатоафе. Они плыли всю ночь, чтобы успеть к положенному часу. А в ту самую ночь сын вождя Полу-леулингана лег спать на мысе, что к востоку от Малуа. Это место до сих пор называется Фатиту [267].

Лодка подплыла к этому мысу как раз тогда, когда забрезжил рассвет. Несчастные негромко переговаривались между собой; один из них сказал, что этот рассвет означает их скорую смерть.

— О, если бы мы могли остаться жить!

Так, горюя, они вышли на берег и переоделись в красивую одежду по случаю скорой смерти. А сын вождя Малиэтоа услышал стоны несчастных, подошел к ним и спросил:

— Кто вы?

Они отвечали:

— Мы присланы сюда в жертву Малиэтоа.

Сердце юноши сжалось от горя. Он пошел к кокосовой пальме, нарвал листьев и приказал тем двоим:

— Идите сюда, запеленайте меня в эти листья.

Они завернули его в листья кокосовой пальмы, и тогда он велел:

— Несите меня к вождю.

Они принесли его к вождю, и тот спросил:

— Что это такое?

Те двое ответили:

— Это священная рыба, подношение тебе.

Вождь позвал своих советников, сидевших у порога дома, и сказал:

— Делайте свое дело.

Они развернули пальмовые листья и увидели сына вождя.

И они позвали Малиэтоа:

— Вождь, это не рыба, это твой Полу-леулингана.

И вождь вскричал, обращаясь к сыну:

— Ах, каким жестоким сыном ты оказался! Но теперь я все понял. Я согласен — больше не будет у нас прежних трапез. Теперь всем людям на Самоа будет сохранена жизнь, а мы станем питаться только рыбой.

Вот так был положен конец ужасным трапезам, и сам Малиэтоа больше никогда не ел человечьего мяса.

Примечание № 39. [57], конец XIX в., о-в Саваии, с самоанск.

О каннибализме, который, если и имел место, почти всегда был привилегией аристократии, см. также № 17, 86, 88.

Очевиден (судя по тому осуждению и ужасу, с которым рассказчик описывает каннибализм) поздний характер данного текста.

40. Тама-ле-ланги

Нгато-аителе, Нгасоло и их отец, великий Малиэтоа [268], жили в Фалеула [269]. Однажды вождь по имени Фола-саиту пришел туда и сел вместе с другими женихами, сватавшимися к дочерям Малиэтоа. Малиэтоа и Ауи-матанги [270] решили, что надо выдать Нгато-аителе за Фола-саиту.

А в числе женихов был еще знатный Ала-тауа, и еще там был Сангала-ала. Из всех их Нгато-аителе полюбился один Сангала-ала. И тогда Нгато-аителе сказала своей сестре Нгасоло:

— Прошу тебя, выполни желание отца — выйди за Фола-саиту. Я же мечтаю стать женой Сангала-ала.

Сестра согласилась, а Нгато-аителе стала так наставлять ее:

— Если Фола-саиту будет плох с тобой, отправляйся жить ко мне: мы обе будем женами Сангала-ала.

Фола-саиту на самом деле оказался плох с Нгасоло, и она ушла от него. Она отправилась к сестре, там соединилась с Сангала-ала, стала его женой, понесла и родила благородного Лало-ви-мама. Потом она родила дочь, названную Ваэо-тамасоа, а потом снова родила дочь, названную Лe-ато-нгаунга-а-Туитонга.

Прошло время. Однажды правитель Аана, Туи-аана Ваэма, пришел со своими советниками Тутуила и Апе свататься к Ваэо-тамасоа, но был отвергнут: девушка заметила, что ноги вождя были все в болячках.

Тогда Тутуила и Апе обратились к Се-ланги-нато [271], прося его взять Ваэо-тамасоа в жены.

Се-ланги-нато и Ваэо-тамасоа поженились, и вскоре женщина понесла. Тутуила и Апе отсчитали от того времени десять лун и пришли к ней как раз тогда, когда она рожала. Прибыв в Таэлон-галомо, они обрили свои головы, оделись в лохмотья и пошли к тому месту, где она рожала. А она только что родила. Тутуила и Апе тут же схватили новорожденного и убежали с ним. Немного погодя женщина попросила ребенка, но его не нашли.

Алатауа[272] бросился в погоню за Тутуила и Апе, унесшими ребенка. Место, где все это случилось, называют Аоао, Исход. А Тутуила и Апе уже успели достигнуть вершины горы, и помогал им дух Ли-оле-ваве.

Вот перешли они горы, стали спускаться по противоположному склону и только тогда решили осмотреть похищенное благородное дитя. Лицо его оказалось совершенно белым [273]. То место, где они впервые заметили это, называется Ниу Театеа, Белый Кокос.

Стали они спускаться дальше к морю. По дороге они решили накормить ребенка, но его стошнило, и место, где это случилось, называется Луаи, Тошнота. Они же продолжали спускаться к морю.

Так они принесли ребенка в главную деревню [274], чтобы там объявить его вождем. Принеся его туда, они сделали ему подголовник для сна. Потому-то это место перестали называть Малаэ-о-вавау, Древнее Святилище, а стали называть Леуло-моэнга, Подголовник для Сна.